Турбо Райдер (сокращённая версия)

— Я не о том, — послушник задрал губу и ткнул пальцем в серую десну. — А как это так получилось, что и вы тоже? Вы же раньше были обычным.

— Может быть, потом узнаешь, — стараясь звучать как можно беззаботнее, сказал Герберт. — Потом. Так что давай уже спать, день будет непростой.

Он не волновался и не переживал, но всё равно почему–то не смог уснуть, и тогда, когда послушник уже спал, Герберт лежал на диване с открытыми глазами, смотря в потолок. Голова была пустая–пустая. Учёный повернулся на бок, чтобы взглянуть на спящего послушника. Тот дышал очень безмятежно, его лицо, возможно, слишком простое и грубоватое в бодрствовании, теперь благодаря этой безмятежности даже светилось какой–то особенной красотой.

Тем не менее, Герберт ничего не чувствовал. И ощущал это абсолютно нормальным, логичным. Он задумался, а не это ли симптом ненормальности? Герберту очень хотелось убедить себя, что нет, но всё равно он не мог просто так этого сделать. Старая привычка мыслить рационально. Герберт не ощущал, что собирается сделать что–то плохое, и потому все его чувства были глухи и к тому, что будет, и к судьбе спящего перед ним человека.

Так учёный и уснул. Незаметно для себя. Провалился в успокаивающее небытие.

Он проснулся раньше, чем послушник. Открыл глаза и понял, что после заражения каждое утро для него — это снова утро, несмотря на то, что нет солнца и луна никогда уходит с неба. На душе было легко и приятно. Умываясь, приводя себя в порядок, Герберт только более уверился, что всё пройдёт хорошо, а отросшая крайняя плоть теперь уже только смешила. Теперь–то уж точно нет никаких обетов и обязанностей.

Герберт разбудил послушника сразу же, как вышел из ванной, тот поднялся быстро и выглядел бодрым.

— Одевайся. Ешь. Ты всё помнишь, что я тебе вчера сказал?

— Охранять снотворное — дождаться, пока придут люди — поднять бутылку над собой и кинуть её об пол, — ответил послушник, облачаясь в полицейскую одежду.

Уходя из дому, Герберт взял с собой кухонный нож. Длинный, сделанный под японские модели, фальшивка, конечно, он всё равно был очень остёр, и места под пиджаком, чтобы спрятать, для него хватило едва–едва.

Улицы почти что пустовали, только стояли, несли патрули коллеги идущего бок о бок с Гербертом лжеполицейского. Учёный знал, что это самое подходящее время: мэр уже на месте, смотрящие тоже, все полицейские давно вышли на работу, но Ивана ещё нет и он не помешает.

Сначала Герберт пришёл в мэрию, предусмотрительно сказав послушнику ждать неподалёку от лаборатории. В мэрии учёный взял себе в помощь ещё двух полицейских, которые и доставили к месту бутылку из лаборатории. Феоктистов выбрал местом средних размеров актовую залу на первом этаже, поэтому даже не пришлось нести ёмкость по лестницам и рисковать. Герберт видел удивлённые глаза послушника, но тот ничего не говорил при полицейских, обратившись к учёному лишь тогда, когда ёмкость уже поставили на большой стол. Он не ожидал увидеть большую стеклянную банку толстого стекла с семью литрами мутной жидкости.

— Это же не бутылка. Она очень тяжёлая…

Герберт раздражённо ответил:

— Ты что, ослушаешься приказа своего гуру?!

И послушник замолчал.

— Ты точно всё помнишь?

— Да, — тихо сказал послушник. — Охранять — дождаться — кинуть об пол.

— Отлично… Что же. Охраняй.

Герберт вышел из залы. Время пошло.

Первым делом он поднялся мэру. Тот уже знал, что лекарство принесли, и не был удивлён приходу Герберта.

— Всё готово. Будем начинать?

— Ага, — ответил Феоктистов, отхлёбывая чай из большой кружки, Герберт застал его за завтраком. — Придут все, кроме тех, кто в патрулях. Пацаны с ворот не придут, ну и все остальные. А так — я, смотрящие, наши из мэрии…

— Мы с Иваном постараемся сделать всё побыстрее. Хотя будет сложно. Где он сам?

Мэр в этот момент как раз доедал бутерброд с маслом. Он начал говорить толком не прожевав.

— Я пош… пошлал жа ным!

Жадно сглотнув кусок, он поправился:

— Послал я за ним! Будет скоро!

Из его рта вылетело несколько крошек. Герберт еле–еле подавил смех, но мэр это заметил.

— Чего ржёшь?

Он утёр губы и нахмурился, но Герберта это не пугало. Улыбнувшись сильнее, учёный ответил:

— Извините пожалуйста, — ему было наплевать на контраст вежливого тона и улыбки. — Просто…

— Давай, иди, начинай уже. Ваня придёт — присоединится.

Герберт спешно вышел из кабинета и быстрым шагом спустился по лестнице, чтобы затем выйти из мэрии. Он пошёл в том направлении, откуда должен был прийти Иван. Тот и в самом деле показался уже через несколько минут, за которые Герберт успел отдалиться от здания метров на пятьсот.

Ивана сопровождал полицейский. Герберт поприветствовал его почти что радостно:

— Привет, рыцарь!

Видя удивление на грубом, пропитом лице «рыцаря», учёный не сдержал смех. Он сказал:

— Иди в мэрию, Феоктистов приказал. Мы с Иваном покурим и догоним.

Полицейский посмотрел на Ивана, который, немного подумав, кивнул, и лишь после этого сопровождающий ушёл. Герберт проводил его ласковым взглядом и достал из кармана пиджака сигареты, стоя так, чтобы Иван не заметил ручку ножа.

— Будешь?