Турецкие народные сказки (второе издание)

И вот плешак угощает их, приказав подать кофе и шербет, а потом выходит наружу и говорит: «По велению аллаха, по приказанию рыбы, пусть теперь появится здесь прекрасный обеденный стол со сладким и соленым, да пусть будет такая еда, какой падишах в жизни своей не едал». И вот стол уже накрыт. Прежде всего на стол ставится чорба: каждому дают по ложке, а перед падишахом кладут ложку из золота с ручкой, осыпанной бриллиантами. Они начинают кушать. А плешак все прислуживает, стоя на ногах. «По велению аллаха, по приказанию рыбы, я желаю, чтобы эта ложка попала в шальвары падишаха». Лишь только он это сказал, как ложка, бывшая перед падишахом, сразу исчезает. Падишах ищет ложку: «Фу, дорогой! Эта ложка только что у меня была в руке. Как это вышло, что она пропала?» — говорит он. Плешак это слышит: «Ах, это была моя любимая ложка! Как ни стыдно, а я вас всех обыщу». Плешак их всех обыскивает, но ложки не находит. А падишах говорит: «Дорогой мой, как это случилось?» Он встает на ноги, и, когда встряхивается, из его шальвар⁸ выпадает ложка. Падишах застыдился и растерялся. А плешак говорит: «Эй, падишах, ты веришь и удивляешься вот таким вещам, а ведь вот ты не поверил; что дочь твоя родила сама от себя, и велел бросить ее в море». И он рассказывает, как все это произошло, с начала до конца по порядку. «И вот, мальчик этот — мой, а я — твой зять», — говорит он, встает, целует у падишаха руку и рассказывает о том, что все эти вещи явились по приказанию рыбы. Падишах слышит, но не перестает удивляться и говорит: «Коли ты в силах делать такие вещи, нельзя ли тебе уничтожить твою плешь и стать добрым молодцем?» А плешак говорит: «Да, можно». Лишь только он сказал, как его научила рыба, — плешины его исчезают, и он становится прекрасным молодцом, как четырнадцатидневная луна. Заново обручают с ним девицу, и после празднования свадьбы в сорок дней, сорок ночей они достигают своих желаний.

64. Сын богача

ыло — не было, а в прежние времена был один очень богатый человек; у него был сын. В один из дней этот человек заболел и в конце концов умер. Этому мальчику остается от отца три сокровищницы, полные золота, сорок кораблей, караван-сарай, бани, лавки, магазины и еще много-много чего, так что всего и сосчитать невозможно. И вот мальчик в печали по отцу так и не выходит из дому.

А в том городе было несколько человек тунеядцев¹. Они стали зариться на деньги мальчика. «Как бы нам выманить у него немного денег?» — раздумывают они, и вот один из них встает и идет к дому мальчика. «Эфендим, у твоего отца был друг; так как он вот уже десять лет не виделся с твоим отцом, то приехал теперь нарочно, чтобы повидаться с ним, и, услыхав, что он умер, желает повидаться хотя бы с тобой. Вот он меня и послал; он приглашает тебя к себе, сделай милость, приди». А мальчик поверил его словам и идет вместе с ним; они входят в прекрасный конак. Один из тунеядцев поднимается и обнимает мальчика: «Ах, сын мой, твой отец был моим другом, я много видел от него добра. Мы с ним хорошо жили. Услыхал я, что он умер, — да что тут поделаешь? — был бы ты-то здрав и невредим». И с этими словами он усаживает мальчика на подушку. Затем приводят музыкантов, посредине ставят бутылку водки, и все пьют по чашке ². Очередь доходит и до мальчика. Напрасно он говорил «Я таких вещей не пивал», все вокруг него пристали к нему и говорят: «Друг, в этом ничего такого нет; это шербет, выпей хоть одну рюмку». И мальчик не мог от них отвязаться. Лишь только он выпил рюмку, чувствует, что это горькая вода. «Помилуйте, какой это шербет?» — говорит он и начинает отплевываться. А те говорят: «Ты потом почувствуешь его сладость». И вот, музыканты играют, девицы поют песни, а мальчик от выпитой водки мало-помалу пьянеет; он забывает о своем отце и весь тот день до вечера проводит в веселье. Под вечер он встает, чтобы уйти, вынимает и дает им кошелек с золотом, а они в ответ: «Нет, эфендим, мы этого не примем, расходы — наши». А мальчик говорит «Эйваллах» и уходит, а на другой день они снова приглашают мальчика к себе.