Турецкие народные сказки (второе издание)

И вот, мало ли едут, долго ли едут, кушая, попивая, тюльпаны и гиацинты собирая ⁹,— в один из дней прибывают в государство Чинмачин. Они проводят там один-два дня, а затем мальчик дает в руки шахзадэ несколько книг и говорит: «Бери эти книги, ступай и под дворцом у падишаха кричи: «Я — звездочет, исцеляю помешанных, лечу больных!» Падишах, услыхав твой крик, велит тебя позвать и пошлет к своей дочери, а ты ей там тихонечко объясни, кто ты, и потом все пойдет легче». Шахзаде соглашается, берет книги, идет ко дворцу падишаха и начинает кричать. Все, кто проходит там, изумляются красоте мальчика, протискиваются к нему и говорят; «Эй, молодец, смотри, не говори, что ты можешь дать лекарство дочери падишаха, вылечить ее и взять за себя. Ведь сколько хекимов лечили ее, и, когда никто из них не мог принести ей пользы, падишах всем велел снести головы! И вот, если и ты ничего не сумеешь сделать, тебя будет очень жаль!» А шахзадэ, не обращая внимания на их слова, продолжает кричать: «Я — хеким!»

Услыхав это, падишах посылает своего гаваза: «Ступай и приведи ко мне этого человека». Тогда гаваз идет, кличет шахзадэ, приводит его к падишаху, а падишах, едва увидел красоту шахзадэ, тоже удивляется ей и говорит: «Сынок, откажись ты от этого желания, потому что я поставил условие: всякому, кто дочери моей не принесет пользы, я снесу голову, а тебя мне жаль: ты еще совсем молодой». А шахзадэ и говорит: «Нет, о падишах! Раз я пришел сюда — отступать назад не подобает моей чести. Ты пошли меня к больной: иншаллах, я найду лекарство». А падишах говорит: «Хорошо, пеняй на себя» ¹⁰ — и отправляет шахзадэ к девушке. Как только он вошел в комнату, где находилась девушка, посередине протянули занавес ¹¹; шахзадэ садится, достает чернильницу и бумагу и пишет: «О султанша, когда мы лежали с тобой на одной постели, мы обменялись друг с другом нашими перстнями. С тех пор я тебя искал и еле-еле нашел. Вот я принес твой перстень, чтобы отдать его тебе, а ты отдай мне мой». И он вкладывает в бумагу перстень девушки и передает бумагу девушке за занавес. Девушка берет и читает. Увидав свой перстень, она догадывается, кто такой этот хеким. Тогда она срывает со своей шеи золотые цепи — патыр-кютюр! ¹² — бросается к шахзадэ, и оба крепко обнимаются.

А девушкина нянька, лишь только это увидела, сейчас же идет к падишаху и докладывает: «Эфенди! Тот хеким вошел к девушке, и сразу к ней вернулся рассудок: она поправилась». А падишах не верит этому; он поднимается и, как только вошел в комнату, где находилась девушка, видит, что и впрямь к девушке вернулся рассудок. Девушка увидала, что пришел отец; она сейчас же встает, целует ему руку и говорит: «Отец, вот мальчик, которого я видела у себя на постели, — это он, и перстень мой у него» — и она рассказывает с начала до конца свои приключения. А шахзадэ говорит, чей он сын. А падишах только диву дается на них. Затем он отдает приказание обручить девушку с шахзадэ. После свадебного празднества в сорок дней, сорок ночей, в пятницу ¹³ ночью мальчик становится молодым мужем, и оба достигают своих желаний. Они достигли радости предельной, а нам бы сесть на мачте корабельной! ¹⁴

17. Джейлен-ханым и сын падишаха

огда-то был один падишах, а у падишаха был один сын.

А так как он его очень любил, то велел построить для него особый семиэтажный замок из хрусталя — чтобы там его никто не сглазил — и держал мальчика там.

Там вот мальчик и подрастает. Ему исполняется уже пятнадцать-шестнадцать лет; он никуда не выходит из замка, день и ночь читает, пишет. В один из дней, соскучившись, он открывает окно и смотрит (а против замка был фонтан)¹: в это время какая-то старая женщина набирает воду в кувшин. Увидев ее, мальчик тут же бросает свой перочинный нож и разбивает им кувшин² у старухи. Женщина поднимает голову, видит, что кувшин-то разбил сын падишаха — что тут поделаешь? — и говорит: «Ах, мальчик, я молю аллаха, чтобы ты отдал сердце Джейлен-ханым ³, чтобы тебя поразила ее стрела!» Так она говорит и уходит своей дорогой.