Турецкие сказки

— Мой падишах, — сказала девушка, — вот материя торговца тканями, вот одежда ходжи и его двести лир, вот шкатулка шахзаде, а вот одежда паши.

— Дочь моя, не совестно ли тебе? Ведь ты так унизила государственного человека, важного пашу! — спросил падишах.

А девушка отвечала:

— Мой падишах, этот человек, поставленный охранять честь государства, вместо того чтобы думать о своих обязанностях, в вашем присутствии громогласно заявил обо мне, ничтожной девушке: «Если я не проучу ее, то сбрею бороду и усы, стану ходить словно женщина». Вот я и решила дать ему урок, сделать то, что он собирался.

Тут Хассес-паша сказал:

— Я пострадал от этой девушки. Отдайте ее мне в жены.

— Нет, — возразила девушка, — наступит день, и ты попрекнешь меня этим.

— Мой падишах, отдайте ее за меня, — предложил ходжа.

— Нет, придет время, и ты станешь укорять меня тем, что я разлучила тебя с женой и детьми, — отказалась девушка.

— Я хочу жениться на ней! — объявил шахзаде.

— Ты — сын падишаха. Завтра ты возьмешь в жены еще десяток таких, как я, — сказала девушка и добавила: — Первый, кто пришелся мне по сердцу, — это торговец тканями. Я выйду замуж за него. Мы вместе будем трудиться, зарабатывать деньги и проживать их.

Падишах нашел решение девушки разумным. По его повелению заключили брак между девушкой и купцом, устроили свадьбу на сорок дней и сорок ночей.

Они достигли цели своих желаний, достигнем и мы нашей цели.

67. Старик-дервиш

Жил некогда старик-дервиш. Бродил он там и тут, просил подаяние. Однажды разостлал он коврик у дверей мечети, и каждый, кто выходил после намаза, бросал ему то сорок пара, то два куруша, то сто пара, то пять курушей. А у одного человека в кармане была золотая лира, и он по ошибке бросил ее дервишу. Между тем этот человек собирался кое-что купить на базаре. Зашел он в лавку. Хозяин лавки его спросил:

— Что хочешь купить?

— Вон той материи дай два метра, вот от этой отрежь пять метров да от той — десять метров…

Как раз на целую золотую лиру велел он отмерить товару. Лавочник все это завернул, покупатель собрался уплатить деньги, глядь — а в кармане золотой лиры нет. «Ах, куда же я ее дел? Может, выронил? — подумал человек и вспомнил: — Видно, я по ошибке отдал монету дервишу».

Выскочил человек на улицу, поискал кругом и заметил, что дервиш ходит по улице. Сказать ему: «Верни мою золотую лиру» — было неудобно, и человек запел:

— Отец дервиш, мой золотой

ведь у тебя, ведь у тебя…

А дервиш ему в лад:

— Ах, мой сынок, не у меня,

не у меня, не у меня…

Понял человек, что ничего не получится, и сказал:

— Айда, пойдем к кадию. Он разрешит наш спор.

Ну что ж, айда так айда, отправились они в путь. Миновали селение Гаргара, пришли в Билеги А там на краю дороги пастух пас стадо. Он спросил путников:

— Эй, куда вы идете?

— А куда ж нам еще идти? Вот у нас спор, идем к кадию…

— А ну-ка расскажите, из-за чего у вас спор.

Хозяин золотой лиры снова запел на прежний мотив:

— Отец-дервиш, мой золотой

ведь у тебя, ведь у тебя…

А дервиш ему в лад:

— Ах, мой сынок, не у меня,

не у меня, не у меня…

Пастуху понравилась эта песенка. Он взял дудку и стал подыгрывать:

— Туру, ту-ту, ту-ру, ту-ту,

ту-ру, ту-ту, ту-ру, ту-ту…

Тогда путники сказали пастуху:

— Айда, приятель, с нами, будешь свидетелем.

Айда так айда, взяли они с собой пастуха вместе с его стадом и пошли по дороге. Недалеко было место под названием Эмирагзы. Пришли они туда. А там сидит, извините за выражение, цыган. В руках у него скрипка.

— Эй, куда это вы идете? — спросил цыган.

— А куда ж нам еще идти? Спор у нас, идем к кадию.

— А ну-ка расскажите, что у вас стряслось.

Путники начали по очереди:

— Отец-дервиш, мой золотой

ведь у тебя, ведь у тебя…

Цыган подвернул колки, настроил скрипку в лад песенке. Тут вступил дервиш:

— Ах, мой сынок, не у меня,

не у меня, не у меня…

А пастух:

— Ту-ру, ту-ту, ту-ру, ту-ту…

И цыган тут же заиграл на своей скрипке:

Ти-ри, ри-рим, ти-ри, ри-рим…

— Айда с нами, приятель, будешь и ты нашим свидетелем, — сказали спутники цыгану, и все четверо пустились в путь.

Пришли они к кадию до обеда и хотели все вместе сразу же пройти к нему.

— У нас спор, мы хотим предстать перед кадием, — сказали они служителю.

Служитель сообщил о них кадию, и тот позвал их:

— Ну говорите, какая у вас забота.

А они стоят все четверо: у одного скрипка, у другого дудка, третий — дервиш… И вот заладили они все на один и тот же мотив:

— Отец-дервиш, мой золотой

ведь у тебя, ведь у тебя…

— Ах, мой сынок, не у меня,

не у меня, не у меня…

— Ту-ру, ту-ту, ту-ру, ту-ту…

— Ти-ри, ри-рим, ти-ри, ри-рим…

Не в силах разобраться, в чем тут дело, кадий крикнул:

— Перестаньте, замолчите, дети мои! Прекратите пока. Приходите завтра в это же время, попробуем разобраться в вашем споре.

Наступил вечер. Кадий пришел домой. Закончив ужин, приступил он к намазу и, когда совершил все предписанные действия, вспомнил приходивших к нему людей и слегка усмехнулся. Это заметила жена кадия.

— Кадий-эфенди, почему ты засмеялся, когда совершал намаз? — спросила она его после намаза.

— Ничего особенного. Просто кое-что вспомнил.