Турецкие сказки

Серебряной горе. Здесь я отломил ветку, чтобы потом показать жене. А она, услышав шум, сказала: «Сколько времени я здесь езжу, но никогда горы так не звенели. Это на счастье…» Проехали мы еще какое-то время и достигли Золотой горы, тут я тоже отломил ветку. «Аллах, Аллах, сколько я езжу по этой дороге никогда такого не бывало…» — сказала султан-ханым. Вдруг появился арап. «Ах ты негодная, — говорит он моей жене, — где ты так задержалась?!» Она отвечала: «Ради бога, прости меня, мой господин, сегодня ночью падишах уснул позднее… Я тотчас же поехала к тебе». В это время, — продолжал рассказывать падишах, — я стоял у жены за спиной, но она меня не видела. Султан-ханым с арапом вошли в дом, а я остался снаружи. До самого утра арап и моя жена занимались любовным делом. Потом она попросила арапа: «Ради бога, господин, отпусти меня, я поеду домой, падишах проснется и будет меня искать». Арап отпустил ее, сказав: «Ступай, будь здорова, завтра вечером жду тебя опять». Султан-ханым вновь села верхом на летающего коня, а я тем временем убил арапа, забрал его голову и положил в свою переметную суму. Домой я вернулся раньше жены и лег в постель. Спустя немного времени появилась она. Я спросил: «Где ты была, султан-ханым?» — «У меня болело сердце». Я подумал: «Сказать ей или нет?» И решил: «Э, ладно, не буду говорить, не стану ее срамить». Но что же тогда делать? Мое сердце не вынесет этого. И вот я повелел выстроить дворец в сорок комнат. Его украсили, обставили. В одной из комнат я положил голову арапа, а рядом с ней с одной стороны — золотую ветку, а с другой — серебряную. Пришел я домой и сказал султан-ханым: «Пойдем, я велел построить дворец, в нем все готово, посмотришь». Мы отправились вместе, стали обходить дворец комнату за комнатой. Султан-ханым хвалила: «Очень красиво, мой падишах!» Наконец отперли еще одну комнату, глянула султан-ханым, а здесь — голова ее возлюбленного, арапа, рядом с ней золотая и серебряная ветви. Жена все поняла. Я спросил ее: «Султан-ханым, что это такое?» И тут вдруг ей сделалось так плохо, что она, заржав, тотчас превратилась в ослицу. А я подумал: «Уж лучше бы я ей ничего не показывал. Как мне теперь с ней поступить?» Я надел на свою султан-ханым уздечку, отвел ее в стойло и вместо ячменя стал кормить пилавом… Ну, так что ты на это скажешь? — спросил индийский падишах своего гостя. — Ты проделал такой путь, чтобы попасть ко мне. Почему ты так разгневался оттого, что твоя жена положила черный виноград поверх белого? Вот я рассказал тебе о своем несчастье, так у кого оно больше — у тебя или у меня?

— Да, мой государь, твое несчастье больше, дай тебе Аллах терпения. Если позволишь, я теперь покину тебя, — сказал наш падишах.

— Счастливого пути! Когда вернешься, попроси прощения у своей жены, твое несчастье только в том, что ты разгневался без причины.

Падишах вернулся домой. А султан-ханым ему и говорит:

— Добро пожаловать, рада тебя видеть!

— И я рад тебя видеть, султан-ханым. Я очень долго мучил тебя и прошу теперь, чтобы ты меня простила. Отныне я больше никогда не буду причинять тебе страданий.

Они достигли цели своих желаний, достигнем и мы нашей цели.

77. Инджи-бей и Мерджан-ханым

То ли было, то ли не было. В некоторые времена жил падишах. У него не было детей.

Однажды падишах увидел, как из школы выходили дети, и очень загрустил. В это время ему повстречался старик-дервиш.

— О чем грустишь, государь? — спросил дервиш.

— Как же мне не грустить? У всех есть дети… Вот они вышли из школы… А у меня все нет и нет ребенка.

— Не горюй, мой государь, я дам тебе яблоко. Половину его съешь сам, а другую половину дай съесть султан-ханым, своей жене. Кожуру от яблока отдай бесплодной кобыле, если у тебя такая имеется… После этого Аллах пошлет тебе сына.

Падишах принес яблоко домой и сказал жене:

— Султан-ханым, это яблоко нам дал дервиш, половину съешь ты, другую половину съем я, а кожуру отдадим лошади. И Аллах пошлет нам сына.

Спустя девять месяцев, как и было предсказано, у падишаха с женой появился на свет мальчик. Они так радовались, что никак не могли придумать ему имя. «Как бы нам теперь его назвать? — повторяли они и наконец решили: — Давай назовем его Инджи-бей1». Падишах от радости пригласил к себе на три дня и три ночи всех жителей страны.

После этого падишах собрался поохотиться.

— А ну, дядька, съездим-ка мы теперь на охоту, прогуляемся.

Отправились они в путь и, когда ехали по дороге, вдруг заметили: там что-то лежит.

— Ступай, дядька, посмотри, что это? — приказал падишах. — Если это какое-то добро, пусть будет твоим, а если живая душа, то станет моей.

Дядька подъехал поближе, посмотрел, а это — ребенок. Он плакал. Дядька взял ребенка на руки и сказал:

— Мой государь, это не вещь, это живая душа.

— Ну раз так, значит, я получил свою добычу, можно возвращаться домой, — решил падишах.

Вернулись они домой. Их встретили приветствиями:

— Добро пожаловать!

— И вам доброго здоровья! — отвечали они.

Потом падишаха спросили:

— Почему ты вернулся? Что случилось? Ты же только что уехал…