Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Наряду с широкой компетенцией народного суда, возвышающей его непомерно в глазах туземного населения, Положение 1886 года предоставило сему суду творить расправу во всех делах по обычаям, т.е. для оседлого населения – по шариату и для киргизов – по адату. В Закаспийской же области народный суд действует по обычаям и по правовым воззрениям административных должностных лиц, принимающих участие в составе разных съездов в решении гражданских и уголовных дел. При этом характерно и то, что, устанавливая разные суды у кочевого и оседлого населения Туркестана, Положение 1886 года руководилось не этнографическими границами, а бытовыми условиями туземцев, вследствие чего переходящий в оседлое положение киргиз должен ныне забыть об адате и отвечать по шариату. В отправлении суда по обычаям заключается и вторая отрицательная сторона деятельности народного суда в Туркестане. Проникнутый религиозной нетерпимостью, застывший на толкованиях Корана древними учеными мусульманства, шариат, применяемый как обычай к оседлому населению, совершенно не отвечает современным требованиям жизни и правовым порядкам и служит лишь отличным проводником в населении начал воинствующего ислама, что, конечно, в политическом отношении причиняет непоправимый вред Государству. Этот вред констатируется и ревизией графа Палена, и всеми комиссиями, выработавшими проекты реформы народного суда. Относительно адата в упомянутой выше записке Земского отдела двенадцать лет назад уже указывалось, что «вследствие долгого пребывания киргиз в зависимости от разных государств, близкого общения с оседлыми жителями, влияния магометанства, развития ростовщичества и вообще изменения экономических условий обычное право подверглось таким изменениям, что от прежнего адата остаются чуть заметные следы, перепутанные разными наслоениями. Народный обычай киргизов теперь заполняет прежние наши архивы законов и указов, лишенные всякой систематизации и долгое время, до издания свода законов, служившие источником наживы крючкотворцев-подьячих и источником бед и несчастий для тяжущихся сторон». Поэтому киргизский народный судья, «нередко умственно неразвитый пастух», творит суд не по неизвестным никому обычаям, а по собственному усмотрению и произволу торгует правосудием в своей кибитке. Об отсутствии каких-либо определенных обычаев, имеющих отношение к народному суду у киргизов, свидетельствует и исследователь киргизского суда барон Дельвиг. «Если мы обратимся к литературе, то нигде описания существующих у киргизов обычаев, имеющих прямое отношение к народному суду, мы не встретим, окончились полной неудачей и все неоднократные попытки нашей Администрации разыскать и скодифицировать эти обычаи, почему, – замечает барон Дельвиг, – за полным отсутствием законодательных норм судье (киргизскому) при разрешении дел приходится руководствоваться исключительно своим усмотрением».

Сведения барона Дельвига относятся к 1909 г. и всецело подтверждают указания записки земского отдела об отсутствии у киргизов обычаев, как норм материального права. Отсутствие устойчивых обычаев, которыми руководствовались бы народные судьи киргизов, удостоверяется и тем, что чрезвычайные съезды постоянно постановляют «эреже», т.е. нормы, которыми надлежит руководствоваться данному съезду при решении дел, причем в этих эреже нередко излагаются совершенно различные положения по одним и тем же вопросам.

В общем практика суда по «адату» киргиз дала осязательные результаты в бесправии женщины, развитии ростовщичества и конокрадства у киргиз.

О деятельности народных судов в Закаспийской области «по обычаю», по отчету капитана Давлетшина за 1901 г., можно заключить, что туркмены никаких обычаев, кроме кровной мести и обращения к примирительному разбирательству у аксакалов и гражданской ответственности рода за своего члена, не знали до присоединения Закаспийской области к Империи. Весьма деятельная роль в отправлении народным судом правосудия у туркмен принадлежит чинам Администрации, вследствие чего по отчету ревизии графа Палена «едва ли народный суд у туркмен можно признать действующим по обычаю». В приказе от 28 апреля 1909 года бывший начальник области Генерал-Лейтенант Евреинов указывал, что народные суды и чрезвычайные съезды «решают дела, руководствуясь главным образом не писаным законом, а требованиями жизни, т.е. приближаются к суду посредников, где главную роль играют высокая честность судьи, ум и благожелательное отношение к тяжущимся, всегда между самими судьями найдутся люди грамотные, которые сумеют прочесть представляемые суду документы». Из вышеприведенных данных о народном суде в Закаспийской области видно, что у туркмен ныне, как и прежде, не имеется решительно никаких «обычаев» для разрешения уголовных и гражданских дел. Таким образом, суд «по обычаю» у туземцев Туркестана сводится лишь к пропаганде шариата в оседлом населении, в совершенно произвольном суде у киргизов и к административному суду в Закаспийской области.