Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

В заключение всех вышеприведенных данных и соображений в пользу безотлагательного упразднения народного суда в Туркестане следует отметить, что данное в 1898 году Государственным Советом указание о постепенном переустройстве народного суда, служившее директивою в сем вопросе, в последнее время не выставляется как бесспорное положение. Уже Комиссия Нестеровского высказала, что «она отнюдь не считает, чтобы та организация народного суда, которая предполагалась по проекту Военного Министра», внесенному в Государственный Совет в 1900 году и несущественно переработанному этою Комиссиею, «создала из этого учреждения нечто вполне совершенное; наоборот, Комиссия находит, что само существование народного суда с точки зрения как, в частности, правосудия, так и вообще с точки зрения водворения в крае русской гражданственности представляется явлением отрицательным, но зло это является неизбежным и останется таковым до тех пор, пока не представится возможным совершенно упразднить народный суд». Ревизующий Сенатор граф Пален не делает уже ссылок на неизбежность этого зла, указанного Комиссией Нестеровского, высказывает решительное мнение о необходимости упразднения народного суда и перечисляет меры, необходимые к переустройству этого суда лишь на «случай признания по тем или другим соображениям несвоевременности его отмены».

Наконец, последнее по времени Совещание для выработки основных начал преобразования управления Туркестанским краем не нашло никаких препятствий к упразднению ныне народного суда, кроме лишь в том, что для замены народных судей было бы крайне затруднительно найти русских людей, знающих язык и правовые порядки туземцев.

Против последнего соображения, однако, нельзя не возразить, что если ставить от него в зависимость вопрос об упразднении народного суда, то не только в ближайшем, но и весьма отдаленном будущем трудно рассчитывать на возможность укомплектования судебных установлений в Туркестане русскими деятелями, знающими местные языки. Отсутствие этих знаний не служило препятствием к введению в Туркестане окружных судов и мировых судей, не может, казалось бы, служить препятствием и к расширению компетенции сих учреждений. Незнакомство с местными языками не препятствует отправлению правосудия с помощью переводчиков[270], а во время службы в крае многие из судебных деятелей невольно знакомятся с местным языком и начинают понимать достаточно местные наречия, наконец есть надежда, что и местное население по мере сближения с русским населением по своим делам усвоит постепенно государственный язык. Таким образом, незнание русскими судьями местного языка само по себе не может и не должно отсрочивать настоятельную необходимость в упразднении народного суда в Туркестане[271].