Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

4) Дела нотариальные передать в ведение нотариусов и мировых судей согласно действующим в Туркестане общим правилам[283].

5) Опекунские дела оседлого населения передать в ведение сельских и городских сходов[284].

и 6) Предположительно учредить для маловажных уголовных и гражданских дел сельского населения волостные суды по типу казачьих и станичных судов, действующих в Семиреченской области[285].

Сообщая о сем на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства, имею честь просить не отказать поручить Совету Генерал-Губернатора на основании и. 1 ст. 20 Туркестанского положения выработать законопроект в возможно непродолжительном времени об упразднении или коренном переустройстве народного суда в Туркестане.

При сем прилагается переданная мне Канцелярией Вашей памятная записка о народном суде. Подлинное за надлежащим подписями.

Верно и сверял: Пом. Делопроизводителя (подписи нет).

ЦГА РУз. Ф. И-18. Оп. 1. Д. 7075. Л. 5-16. Копия. Машинопись.

Памятная записка Канцелярии Туркестанского Генерал-Губернатора

О народных судах имеются нижеследующие материалы:

1) Проект Турк. Полож. 1873 г., 2) соображения Государственного Совета 1886 г., 3) суждения ревизовавшего край Тайного Советника Гирса, 4) проект изменения Положения 1886 г. в 1900 г., 5) тогдашние соображения земского отдела Министерства Внутренних Дел о необходимости преобразовать киргизские суды, 6) записка Давлетшина собственно о народных судах Закаспийской области, 7) том ревизии графа Палена о народных судах и 8) проект изменения Турк. Полож. Комиссии Нестеровского с протоколами ее и объяснительной запиской.

Ознакомившись с этими материалами, казалось бы, можно составить ниже излагаемое представление о положении народных судов в настоящее время и о желательных изменениях в нем.

1) Значение наших народных судей в глазах народа зиждется прежде всего на праве казия кого угодно и за что угодно сажать в тюрьму на 18 месяцев; но еще больший вес и влияние народному судье придают капиталы, собираемые ими по гражданским делам; они дают казию и бию богатства, а следовательно, экономическую силу. Опекунские дела очень выгодны, потому что казии пускают опекунские капиталы в оборот и нередко с помощью близких им по аппетитам опекунов разоряют опекаемых начисто. Поэтому было бы желательно, чтобы реформа коснулась не только уголовной компетенции народного суда, так как при этом и весьма значительные нотариальные сборы не попадут в казну, и опекаемые не будут охранены.

2) В Туркестанском Генерал-Губернаторстве народные суды не являются народными в общепринятом смысле этого слова и сравнительно мало применяют народный обычай; поэтому их правильнее отнести к административным учреждениям. Выборные судьи, в сущности, покупают себе места на срок. Народ выбирает пятидесятников, которые за избрание угощают выборщиков бараниной, а выборные пятидесятники приобретают право вершения общественных дел по своему усмотрению и к выгоде. Первая выгода – это получение мзды за выбор должностных лиц, и в том числе – народных судей. Каждый пятидесятник может получить с казия от 10 до 400 руб. Избрание без этой уплаты редкое явление; это бывает, только когда претендент пользуется очень большим уважением (за ученость или происхождение) или большим влиянием, когда и конкуренция немыслима. В конце концов выходит, что в судьи выбираются не те лица, кого хочет народ, а те, кто сам хочет и по своим средствам может. Это вполне возможно, потому что при современных условиях можно не знать ничего и быть хорошим бием или казием. Опроси свидетелей, дай кому надо присягу и утверди печатью решение.

3) По мере занятия края мы застали: у киргиз – родовой суд биев, которыми являлись богатые, уважаемые, независимые и притом наследственные в звании бия-старика; у сартов – суд казиев, которыми являлись сравнительно образованные, высокопоставленные люди по назначению эмиров, и притом несменяемые; у туркмен – суд старших в роде, наиболее близкий по духу к временам «Русской Правды». При старых порядках до нас у биев и казиев был страх: у бия – перед родом, самолюбие, искание славы за справедливость и ум, а у казиев – страх перед назначившим его ханом и боязнь жалоб, которые иногда влекли за собою не только смену, но и отдельние головы от туловища и конфискацию имения. Теперь этого страха нет ни у кого. Боятся только не быть выбранным на следующее трехлетие или попасть под суд за преступление должности. Подсудность редкость, и от суда освобождают, и суд не особенно страшен; имение не конфискуется.