Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

В вокабуляре текстов переписки министерств и проектов / резолюций Совета и Комиссий при генерал-губернаторе заметны весьма ограниченные представления о «чистом» (или «приемлемом») исламе, его задачах и т.п. Это проявляется не только в обычном переложении церковного (православного) словаря в определения статусов и функций мусульманских иерархов и институтов (вроде: «приходское духовенство» = имамы, соответственно «приходские мечети»; «духовная инвеститура» и т.п.). Упомянутые письма, докладные, а затем и похожие «Инструкции» и «Положения», касающиеся «магометанской политики», составлялись наспех, без реального знания (исследования) ситуации и тем более особенностей функционирования упомянутых в них исламских институтов, специфики ритуальных предписаний и т.п.[633] Это также заметно в отношении к суфийским шейхам и их обычным организационным структурам. Отрывать их от местной религиозной, ритуальной и даже культурной традиций (как раз тех ритуалов, которые классифицируются в проектах как «духовные потребы» мусульман) неправомерно. Негативное отношение к суфизму, очевидно, тоже можно рассматривать как последствия Андижанского восстания 1898 года, поскольку лидер восстания Дукчи Ишан считался суфийским предводителем.

Названные подходы и заданные штампы в оценках «магометанской угрозы», помимо обычных фобий, подозрений и комплексов в отношении мусульман отражали неуверенность в собственной гегемонии или власти, ожидание сопротивления и восстаний. Как писал упомянутый В. Наливкин как раз по поводу Андижанского восстания 1898 года: «…Мы, несомненно, должны спокойно и обдуманно ждать общемусульманского газавата…»[634] Такую же мысль он внес в упомянутый «Всеподданнейший доклад» от имени Духовского: «Позывы среди мусульман к восстаниям, подобным Андижанскому, возможны и в будущем»[635].

Таким образом, и в этом случае мы видим, что Андижанское восстание послужило оживлению давних негативных стереотипов, отчуждения и фобий в отношении ислама и породило новые (в виде «панисламизма», или «антиишанизма»).

Нельзя сказать, что имперская власть не пыталась преодолеть взаимное отчуждение или враждебность с «туземным населением», хотя бы административными мероприятиями. Так, по инициативе Н. Иванова (исполняющего дела генерал-губернатора) был создан Туркестанский Инородческий Комитет, задача которого состояла в том, чтобы «дать инородцам Туркестанского края правдивое и точное понятие о России, ее Правительстве и народе». Для этого предполагалось организовать издание популярной литературы «на туземных наречиях» с изложением истории Российской империи, а также брошюры, «рисующие быт, религию, экономическое состояние и политическое могущество России в ряду прочих Европейских держав». Судя по публикуемому ниже соответствующему решению, эта деятельностъ Комитета названа «просветительской», хотя по функциям и задачам выглядела идеологической и политической. Сейчас пока трудно сказать, каков был эффект от такого рода изданий. Однако к позитивной оценке разного рода технических достижений или, скажем, политических структур «неверных» местные богословы и историки приходили самостоятельно, что действительно вносило серьезную долю толерантности в их конфессиональные оценки, мировоззрения и т.п.[636]

Б. М. Бабаджанов

Документы

ПРИКАЗ

по Военно-Народному Управлению Туркестанского Генерал-Губернаторства. № 23.19 Января 1884 г., г. Ташкент

Копия

Для составления Проекта правил об устройстве Духовного управления и учебной части мусульман Туркестанского края и организации как вакуфных учреждений вообще, так и, в частности, порядка расходования сумм, принадлежащих вакуфам, я признаю необходимым учредить Комиссию из сведующих туземцев в следующем составе: члены, ташкентские жители: Рахметулла-Ходжа Азим-Ходжа, М ух и дд и н – Ходжа Хаким-Ходжа, Юнус-Хан Хаи-Ходжа, Багадур-Хаи Имам-Хаиов, Сеид-Б аки-Хан Абдул касымов и Секретарь Фазлулла Кари Джалялов.

Члены от Ферганской области и Зеравшанского округа будут назначены особым приказом.

Комиссия обязывается выбрать из среды себя председателя и затем исполнить возложенные на нее поручения, согласно особой утвержденной мной инструкции.

Объявляю об этом по Военно-Народному Управлению Туркестанского Генерал-Губернаторства. Подписал Генерального Штаба, Генерал-Лейтенант Черняев.

Верно: За Делопроизводителя (подпись)

Сверял: Пом. Делопроизводителя (подпись)

ЦГА РУз. Ф. И-1, on. 11, д. 326, Л. 2. Оригинал. Машинопись.

Заключение по вопросу о переустройстве духовного быта мусульман

Туземцы Туркестана собственно об исламе, каков он был в эпоху высшей арабской культуры, не имеют никакого понятия. Ислам Туркестана – ислам последней редакции, со всеми вкравшимися в него лжетолкованиями Корана и хадисов.