Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

В общем, можно, казалось бы, признать, что проект, представленный Военным Губернатором Самаркандской области, в составлении которого принимал деятельное участие такой знаток местного мусульманства, как г. Наливкин, ставит вопрос на правильную почву и мог бы послужить основой для выработки обстоятельного проекта, если Департамент Иностранных Исповеданий одобрит высказанные в представлении г. Главного Начальника края и в Правительственном Сообщении основания организации управления духовными делами мусульманского населения в Туркестанском крае.

Проект, представленный Военным Губернатором Ферганской области, в значительно меньшей степени удовлетворяет тем целям, достижение коих может считаться желательным при учреждении мусульманского духовного управления. В Рапорте за № 15595, при котором представлен этот проект, Генерал-Майор Чайковский высказывает, что, по его мнению, узаконения, на основании коих действуют в Империи мусульманские духовные управления, получившие начало более столетия тому назад, при обстоятельствах, ничего общего с современными не имеющих[658], – не могут найти себе применения к магометанам Русского Туркестана, религиозный быт которых, тождественный по духу с общемусульманским, вылился в формы, далеко несоответствующие установившимся между мусульманами Таврической губернии, юго-востока России и Закавказья. Ввиду этого Ферганским Губернатором выработан проект законоположения об управлении духовными делами мусульман, который должен удовлетворять и современному состоянию мусульманской жизни, и местным условиям, и политическим соображениям, который Генерал-Майор Чайковский полагал бы возможным ввести в виде опыта на три-четыре года, чтобы путем практики выработать такой закон, который, ни в чем не посягая на быт мусульман и всецело служа интересам русского управления, долгое время не требовал бы административной ломки и тем не вносил бы смуту в умы народа.

Таким образом, не отрицая необходимости введения известной Правительственной Организации в духовный быт местного населения, Военный Губернатор Ферганской области, в сущности, признает, как видно, установление той или другой формы ее преждевременной, вероятно, по недостаточному еще знакомству Русских Властей с особенностями мусульманского быта, почему и предполагает необходимым пока организовать не Духовное Управление, а лишь Комитет по мусульманским делам под председательством русского чиновника, членов его – мусульман, назначаемых по одному от каждого из уездов области.

Нельзя отрицать, конечно, что за время 30-летного господства русских в Туркестане внутренний быт местного населения в значительной степени принял формы, отличные от быта тех окраин, где мусульманское духовное управление было введено непосредственно по переходе их к России от мусульманских владений, при которых он, конечно, почти не отличался от порядков, существовавших 30 лет назад в Русском Туркестане и всецело сохраняющихся до ныне в тесно связанных с ним Бухаре и Хиве. Уже то обстоятельство, что в Туркестане казни, считаясь просто «народными судьями», не имеют никакого отношения к духовному быту населения, – составляет коренное различие, устраняющее необходимость установления духовной иерархии, сохранившейся в Крыму и Оренбурге и установленной с 1872 года в Закавказье. Соображение это принято во внимание в Самаркандском проекте, который вместо целой иерархии из муфтия, казиев двух степеней, мулл, хатыпов, имамов и т.д. устанавливает только один разряд духовных лиц – имамов приходских мечетей.

Нельзя не подчеркнуть того обстоятельства, что, создавая такую упрощенную организацию, Самаркандский проект отнюдь не посягает на религиозную сторону мусульманства, которое не знает рукоположенного духовенства и потому не нуждается в иерархии. Казни и муфтии или шейх-ул-исламы имеют смысл только в странах с мусульманским правительством и только потому считаются там как бы духовными лицами, что ислам как религия самым тесным образом сплелся с политическим и административным бытом таких стран; с введением же русской Администрации власти эти теряют смысл своего существования и функционируют в России едва ли не в силу только недоразумения.