Турнир

За Бохая я не переживал. Из всех наших он был самым уравновешенным. Да, сорваться и психануть – это мог, но даже тогда, казалось, контролировал себя полностью. Крепкое телосложение обеспечит ему устойчивость. Сила поможет быстро вывести из равновесия соперника. Ну и опыт. Бохай был самым старшим среди борцов и дольше других прожил в Цюане, провёл больше всех боёв. Это – всего лишь очередной бой.

Бохай шагал мягко, уверенно. Навстречу ему двигался такой же здоровяк в белом ифу. Он шёл, глядя прямо перед собой, сжатые в кулаки руки покачивались в такт шагам. Борец явно шёл убивать, а не выживать. Надеюсь, у Бохая достанет ума обратить эту тёмную энергию против него самого.

Соперники сошлись примерно посередине доски. Я старался сместиться левее, чтобы увидеть нечто большее, чем спину Бохая.

Как и следовало ожидать, борец не выдержал – первым нанёс удар. Прямой, в лицо. Бохай легко уклонился влево и, возвращаясь в исходное положение, выдал мощный хук с левой руки. Борец резко присел на корточки. У меня замерло сердце. Если Бохай сейчас полетит за своим кулаком...

Но нет, удар только казался со стороны мощным, «пушечным». Бохай хорошо понимал, где находится, и чем чревата излишняя увлечённость. Руку он задержал ровно там, где миг назад была голова борца. А борец прянул вперёд.

-Bl@@d! – вырвалось у меня словечко на родном языке.

Остальные просто вскрикнули.

Это было чистой воды безумие. Борец бросился на Бохая, обхватил его поперёк туловища и повалил.

Бохай спиной рухнул на доску. Даже если бы доска стояла в помещении, на двух столах, это бы означало неминуемое падение. А тут, где порывы ветра и нервы натянуты до предела...

И всё же они не упали. Они боролись. Борец, приподнявшись, попытался вцепиться Бохаю в горло. Тот одной рукой пытался отвести его руки. Правую руку Бохай завёл за спину, под доску, и уцепился за неё. Бессмысленный, судорожный жест. Хотя, если борец попытается столкнуть его влево – может помочь.

Но борец поступил иначе. Он захватил левую руку Бохая, которой тот защищался, и принялся бить его в лицо. Даже со стороны, издалека я чувствовал силу этих ударов. Бохаю хватило пяти, чтобы обмякнуть. Борец взвыл, торжествуя победу.

Он вёл себя как зверь. Я пытался сделать это со своими парнями, заставить их заменить мысли инструкциями, которые работали бы вместо инстинктов. Но я – пытался, а тот, кто накачал парней из противоположной башни таблетками – сделал. Нианзу, или Кианг, или Кузнецов – как ни назови.

Бохай мог только продолжать цепляться за доску, сопротивляться он уже не мог. И соперник, поняв это, попытался просто спихнуть Бохая с доски.

Тот немедленно ожил. Утихшая было борьба разгорелась со свежими силами. Крики и ругань доносились до наших ушей, и вдруг – оба парня рухнули вниз.

– Бохай! – заорали мы хором не меньше десяти глоток.

Бохай каким-то чудом сумел не выпустить доску. Он повис сперва на правой руке, тут же поднял левую и вцепился в доску ею. А соперник повис у него на спине.

Бохай подтянулся. Он сумел перехватить доску, обняв её двумя руками. Возможно, он даже сцепил руки мёртвой хваткой – этого я не мог разглядеть. Больше он ничего не сумел бы сделать при всём желании. А вот его соперник – сумел.

Он ловко, как обезьяна, вскарабкался по Бохаю вверх, наступил ему на плечо, на голову и вскочил на доску. Как будто и не существовало для него этой чёртовой высоты.

– На! – завопил борец и подпрыгнул. – На! На! На!

Он плясал на руках Бохая, отбивая ему пальцы. И пальцы не выдержали...

Человеческая фигурка в сине-зелёном ифу летела вниз, дёргаясь и крича. Крик постепенно затихал.

Бохай рухнул метрах в десяти от парня, которого поверг Вэньхуа. И я, и все остальные борцы продолжали вглядываться в невнятное пятно внизу, отказываясь поверить, что это – всё, что это, чёрт побери, конец.

Да, Бохай не был хорошим человеком. Никто из борцов не был, я – в том числе. Но он был одним из нас, он был – нами. Сильный, могучий, надёжный. И теперь он лежал там, на холодном асфальте, мёртвый, в луже собственной крови. Со стекленеющими глазами, глядящими в небо с мольбой и ужасом.

Может, я совершил глупость? Может, надо было, как и остальным учителям, готовить ребят к смерти, а не к жизни? Так им было бы легче уходить...

«Ваши борцы прибыли на турнир, чтобы падать?» – вспомнились резкие слова Нианзу, и я стиснул зубы. Нет. Нет, чёрт побери, мы здесь за победой. И нас всё ещё осталось немало.

– Какую он совершил ошибку? – спросил я, всё ещё глядя вниз.

– Лей... – Это Джиан.

– Нет, эту ошибку совершили мои родители. Какую ошибку допустил Бохай?

– Лей, я тебя сейчас скину прямо отсюда. Заткнись.

– Скинь. – Я повернулся и посмотрел в глаза Джиану. – Попробуй. Думаешь, полегчает?

Он отвёл взгляд.

– Слишком сильный удар, – сказал я упрямо. – Вейж этому учил: ты – это не только то, чем ты бьёшь. Ты – это всё твоё тело, твоя душа, твой разум. Всё! Бохай вложил всего себя в кулак, это была ошибка. Но он мог ещё победить, если бы успел ударить этого недоумка локтем в затылок...

Я осёкся, потому что заметил недоумка.