Твоя любовь холодной бездной дышит…

Но хотя это и отчасти правда – впервые. Вернее, до этого на неё никогда не обращали внимание ни парни, ни молодые мужчины, справедливо полагая, что она ещё мала. Да и не так уж много мужчин окружали её. И она до сего дня вообще не задумывалась о них, они не вызывали у неё никакого интереса. А только что молодой, непривычной для княжества наружности мужчина обращался с ней, как со взрослой девушкой. Агния вспомнила белозубую улыбку гуалтера Мёрка, его длинные изящные пальцы унизанные перстнями и кольцами, длинные темные вьющиеся волосы, ещё не совсем просохшие после мытья. Она исподтишка наблюдала за ним, её поражали сдержанные жесты мужчины, его манера держаться, говорить. Он был другим, не таким, как те мужчины, к которым она привыкла. И Агния каждый раз терялась и прятала взгляд, когда он замечал её интерес к нему. Что он подумал о ней? Неуклюжая, что она глупая, невоспитанная дикарка?

Агния никогда не задумывалась о том, красива ли она. А вот теперь ей пришло в голову – что если этот благородный нэсс посчитал её дурнушкой?

Агния отбросила подушки и скатилась с кровати. Нашла на столике в шкатулке зеркальце, подаренного когда-то дядей. Она в него и не гляделась почти никогда, а вот сейчас ей захотелось рассмотреть себя подробнеё. Но в маленькое блестящее стеклышко можно было увидеть или глаза с носом, или нос и рот. Да ещё можно было рассмотреть рыжие локоны, выбившиеся из косы, но их она видела и без зеркала. Итак, у неё мелкие черты лица, зеленые глаза, яркая россыпь веснушек на носу, рыжие и непослушные кудри. А, ну да, ещё белая, легко краснеющая кожа, которая никогда не покрывалась загаром, как у всех, но зато легко и быстро обгорала даже от малейшего пребывания на солнце. Прекрасно! По всей видимости, красивой её не назовешь! Но всё же она утром пойдет к тёте в комнаты, там есть зеркало намного больше, и рассмотрит себя со всех сторон.

Тётя всегда говорила, что мама была писаной красавицей и отец очень любил её. Ну почему она не похожа на маму?! Может быть, если бы она была похожа на мать, то отец не бросил бы её? Хотя ей ли жаловаться, и тётя и дядя любят её. Да, любят, но всё же отдают.

Девочка вернулась в кровать и, закутавшись в пестрое одеяло, ещё долго размышляла над своей жизнью, что так неожиданно меняется. Агния не заметила как уснула и не слышала, как заходила тётя, постояла над ней и тихо вышла. Проснулась девочка уже к вечеру, но на ужин отказалась идти, попросила принести только киселя и шанежку. Заглянула тётя, и разрешила Агнии не спускаться в общую столовую вечером.

Ночью девочке приснился Аннерс Мёрк, он смотрел на неё хмуро и качал головой, затем посторонился и она увидела фигуру человека, но образ расплывался, смазывался и Агния никак не могла его рассмотреть. Она попыталась подойти ближе, но Мёрк заступил ей дорогу и опять покачал головой. Агния услышала смех за спиной Мёрка, он оглянулся и сказал: «Нет, она не твоя». В ответ опять прозвучал безумный смех. Повернувшись к Агнии, Мёрк печально произнес: «Прости, что не смог, мне так жаль…»

Глава вторая

Вилда, положив под спину подушки, сидела на кровати. Сон никак не шел к ней, слишком много переживаний свалилось на неё сегодня. Вечером она ушла спать на женскую половину, хотя почти всегда оставалась в их общей с мужем спальне. Но вечером Ланко сказал, что раз у них в доме чужие люди, ей следует быть в женской половине дома, поближе к их девочке. Она хотела позвать к себе спать Агнию, но потом передумала. А вдруг муж всё же придет среди ночи к ней? Всё-таки они не привыкли спать отдельно, и он и она всегда мучились вдали друг от друга, и редкая ночь проходила у них без любви и ласки, да и утро частенько начиналось с этого.

Ланко, её Ланко, влюбилась она когда-то с первого взгляда в пригожего, улыбчивого, весёлого парня, что нанялся к их отцу в караванную охрану. Так и любит до сих пор, и она ему люба доселе. И не упрекал он её никогда, что пустая она, не смогла родить ему дитя, всегда жалел, тешил и лелеял. И Агнию принял как родную, хоть и чужая она ему по крови. После смерти их с Ладомилой отца, взял на себя всё непростое и хлопотное торговое дело, что оставил им батюшка. И не упустил ничего, не разорил, учился на лету всему, ещё и приумножил со временем доставшееся наследство. Вилду радовало, что муж очень редко отлучался надолго. Он, в отличие от тестя, который жить не мог без того, чтобы самому отправляться в путешествия за новым товаром, нанял людей, которые за него это делали. Потому что любил жену, боялся за неё, и не мог быть долго с ней в разлуке.