Творения догматико-полемическое и аскетические

Познание человеком правды о себе самом путем долгого самоуглубления и самоизучения может вести, по словам Иоанн Кассиана, к сознанию невозможности быть тем, чем должно быть человеку, чтобы оправдать на себе истину своего бытия. «Во всякой науке, – говорит Иоанн Кассиан, – ежедневно с усердием упражняются и усовершаются для того, чтобы, от слабых начал переходя к верному и постоянному искусству, начали знать, что сначала сомнительно знали или вовсе не знали, и чтобы, постепенно преуспевая в этой науке, овладеть ею совершенно уже без всякого затруднения. Напротив, я нахожу, что, трудясь в душевной чистоте, я успел только в том сознании, чем я не могу быть, чувствую, что из этого ничего другого не вышло для меня, кроме плача с таким сокрушением сердца, что никогда не будет недостатка в том, о чем плакать, однако же я не перестаю быть тем, чем не должен быть. И продолжительное пребывание в пустыне доставило нам только то, что мы узнали, чем мы не можем быть; но не сделали того, чтобы быть тем, чем стараемся быть».[1142]

Очевидно, состояние человека в его настоящем положении есть состояние какого-то искаженного порядка,[1143] и это искажение коренится глубоко в самой природе человека, ставит ему препятствия в жизни по идеалу нравственного совершенства. В рассмотрении природы человека в его настоящем положении Иоанн Кассиан и исходит большею частью из рассмотрения тех препятствий, которые эта падшая и искаженная грехом природа человека ставит его стремлениям к наивысшему совершенству. Этот прием Иоанна Кассиана, конечно, вполне оправдывается целью его сочинений и дает его антропологии свою особенность. Первое, что можно заметить при взгляде на человека в его настоящем положении, это смертность человеческой природы и вражду между двумя составными частями его природы: духовной и телесной. И вот этот-то разлад между составными частями человеческой природы, его проявления в жизни и значение его и составляют главный предмет речи у Иоанна Кассиана при описании настоящего положения человека. Жизнь человека первозданного в невинном состоянии характеризовалась, как уже видели, полнейшей гармонией в соотношении составных частей человека – тела и духа чрез подчинение потребностей тела, как слуги,[1144] высшим потребностям духа. Тело не противоборствовало духу, и человек чрез разумное подчинение телесных стремлений духовным жил истинной человеческой жизнью, полагая свою жизнь только в Боге и свою волю согласуя с волею Божией. Теперешнее же состояние человека характеризуется полнейшей беспорядочностью в отношении этих составных частей человека, и каждая из них, заявляя свои потребности, заявляет их как самостоятельные и притом враждебные друг другу. Эту-то беспорядочность отношений между стремлениями тела и духа, вражду их Иоанн Кассиан и выражает в общем понятии похоти (concupiscentia). И эта похоть у человека двойная: плоти против духа (саrо concupiscit adversus spiritum) и духа против плоти (spiritus autem adversus carnem). «Есть, – говорит Иоанн Кассиан, – брань в членах наших, как читаем у апостола: плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы (Гал. 5:17)»,[1145] Нужно сказать, что в учении Иоанна Кассиана об этой внутренней борьбе в человеке и ее значении в нравственной жизни последнего помимо глубокого и оригинального понимания и толкования приведенного апостольского изречения сказался также глубокий, чисто психологический анализ человеческой природы, и для выяснения этого учения необходимо подробнее прокомментировать слова автора.