Творения. Книга третья

Каждая эпоха имеет множество частных и мелких случаев, описание коих заняло бы множество страниц и ни к чему не могло бы вести, тем более что подробности многих не совсем известны: и потому я скажу только о тех, кои более памятны и более заслуживают вероятия.

Первая эпоха. Весьма задолго до прибытия русских, алеуты начали иметь войны с соседственными народами, как-то: с аглегмютами и более с кадьякцами. Так сказывают, что здешние жители истребили аглегмютское селение при реке Нушегак, бывшее на месте нынешнего Александровского редута: нападение сие столь было удачно, что никто не спасся из аглемютов, и озеро, находящееся подле Редута, сделалось кроваво от трупов и крови.

Также несколько раз нападали они и на кадьякцев и истребляли целые селения. Но, сколь бы удачны ни были таковые нападения, натурально, что не могли быть без урону и со стороны их самих. Но случалось несколько раз, что из целого ополчения здешних островитян, отправлявшихся в таковые походы или наезды, не возвращалось ни одного, или весьма немногие; так, по словам г. Давыдова, здешние алеуты погибли в Уяцкой бухте на Кадьяке, приехавшие с тем, чтобы напасть на кадьякцев. И не всегда они только нападали и истребляли других; но нередко платили им тем же и их соседи, неприятели, и особенно кадьякцы. И напоследок войны сии так сделались часты и обыкновенны, что жители Шумагинских островов или были в походе, или принуждены были сидеть в своих крепостях, т. е, на неприступных островках.

Но избегая одной беды, они подвергались другой; потому что, просидя в крепостях и не смея удаляться от них, или уезжая в походы, они не успевали запасать пищи для зимы, и оттого гибли неминуемо.

Кроме таковых войн и взаимных нападений заграничных, в то же время было и множество междоусобий. Так известно, что унимакские жители нападали на шумагинских, аляксинских, уналашкинских и даже умнакских и на жителей островов Креницына; умнакские жители нападали на уналашкинских и других. И вероятно, что и сами нападающие, или прежде или после видели неприятелей в своих селениях; и как те, так и другие поражали и истребляли, и были поражаемы и истребляемы. Известно, что унимакцы при нападении на жителей острова Укнадака (в Капитанской гавани) легли все на месте сражения.

И наконец, мало-помалу, междоусобия и вражды так усилились, что не только жители одного острова нападали па жителей другого, но даже между жителями одного и того же острова были такие вражды, что не только не помогали друг другу при нападениях, но убивали везде, где только могли, и вредили всячески, чем только могли. Так известно, что уналгинские алеуты убили несколько человек в соседственном селении, на Уналашке, за то только, что они хотели убить из них одного человека.

Нет сомнения, что все таковые междоусобия и войны весьма много уменьшили число алеутов сколько оружием, столько и следствиями оного, так например, вероятно, жены и дети алеутов, погибших в Уяцкой бухте на Кадьяке, весьма много потерпели, оставшись без мужей и отцов; и потому весьма вероятно то предание, которое говорит, что до начала войн и междоусобий, народонаселение алеутов было вдвое более того, которое нашли русские. И некоторые старики-алеуты говорят, что если бы русские не пришли на здешние острова, то, вероятно, все бы они были истреблены, даже без остатка. И с этой стороны прибытие русских, положившее конец всем войнам и междоусобиям, можно почесть благодеянием для островитян.

Вторая эпоха. По прибытии русских, хотя и прекратились вражды и междоусобия, как главной причины уменьшения островитян, но нисколько не прекратилось самое уменьшение их.

Приязнь и мир, бывшие между русскими, первыми посетителями Умнака и Уналашки, под начальством Глотова, продолжались весьма недолго; за подлинное неизвестно, кто первые подали причину к раздорам: русские ли, притеснением в промыслах и насилием всякого рода? Или алеуты, не хотевшие быть под чужеземным игом? Первое конечно гораздо вероятнее, но нельзя совсем отвергнуть и последнего. Но как бы то ни было, первое неприязненное действие было со стороны островитян, которые в одну зиму истребили три судна русских, и тем подали повод русским к отмщению за кровь своих соотечественников и принять сильные меры для своей безопасности. Глотову и Соловьеву, с товарищами, досталось быть отмстителями и слишком неумеренными.

Глотов, пришед из Кадьяка на прежде открытый им остров Умнак, вместо дружбы и приязни, с какими он расстался с Умнакцами, встретил в них неприязнь; а потому и он, вместо мира и согласия, принес им меч и огнь. Он, сколько под предлогом отмщения за смерть соотечественников своих, столько и за непокорность, истребил почти без остатка все селения, бывшие на южной стороне Умнака, и жителей островов Самалги и Четырехсопочных.

Соловьев, прибывший из Камчатки на Уналашку и остановившийся на якоре в Кошигинском заливе, особенно жестоко поступал с бедными алеутами, тоже под видом отмщения за смерть дружининского судна.