Творения. Том первый. СЛОВА.

Христианский догмат о Святой Троице, непостижимый в своей сущности, представляется трудным для понимания особенно в том отношении, что заключает в себе в одно и то же время две по видимости несовместимые стороны – единство и троичность. Для ограниченного человеческого ума, привыкшего вращаться в сфере вещей конечных и не способного подняться до высоты понимания Божественных отношений, совместное существование в Боге единства и троичности, естественно, могло казаться противоречием в себе. Тем не менее откровенное учение ясно говорит о триедином Боге. Объяснить тайну Пресвятой Троицы и найти для нее определенную форму представления поэтому стало задачей философствующего ума почти с самого начала появления христианства: явился целый ряд попыток примирить кажущееся противоречие в учении о Святой Троице и с признанием единства Божества дать определенное значение и Его троичности. В этом отношении, прежде всего, под влиянием идеи абсолютного монотеизма возник ряд монархианских, или антитринитарных, систем, в которых выдвигается на первый план единство Божества и уничтожается почти всякое значение троичности. Божество, по этим системам, есть единая абсолютная Монада, единая Личность; Отец же, Сын и Святой Дух – не отдельные и самостоятельные Лица, а только проявления или модусы одного и того же Божества, только три различных имени одной и той же божественной Монады. Но такое решение вопроса о Святой Троице не могло удовлетворить человеческий разум, усматривавший в евангельском учении личное бытие и самостоятельную деятельность каждого Лица Святой Троицы. В видах сохранения троичности в Божестве он признает Отца, Сына и Святого Духа за три отдельных и самостоятельных существа, но, чтобы спасти идею монотеизма и не впасть в тритеизм, он признает за Божество в собственном смысле только Отца, два же других Лица ставит ниже первого и приписывает им тварное значение. Явилось арианство с его различными видами и формами.

Весьма естественно, если оба указанных еретических учения при первом же своем появлении встретили себе сильное противодействие со стороны Церкви. Между ревнителями и поборниками истины нашлось немало таких лиц, которые для сохранения чистоты христианского учения взяли на себя труд не только опровергнуть возникшие заблуждения, но и изложить положительное учение Церкви своего времени по спорному вопросу. Вопреки монархианству, уничтожавшему различие и субстанциальность Лиц Святой Троицы, очевидно необходимо было раскрывать и доказывать действительное различие Лиц Пресвятой Троицы при строгом единстве Божества. В противоположность же арианству, проповедовавшему существенное различие между Лицами Пресвятой Троицы и низводившему двух из Них на степень тварных существ, требовалось раскрытие единства существа в Боге и равенства Лиц Пресвятой Троицы при личном Их различии. Притом, так как заблуждения еретиков происходили, очевидно, вследствие неправильного понимания двух различных сторон в церковном учении о триедином Боге – единства и троичности – и их взаимного отношения, необходимость требовала также раскрыть и уяснить действительное значение этих сторон, показать их внутреннее отношение между собой, а также точнее определить смысл и значение понятий существа (οὐσία) и лица (ὑπόστασις), употребляемых для обозначения единства и троичности Божества. Первая часть этой трудной и сложной задачи была блестящим образом выполнена отцами и учителями Церкви третьего века. Полемизируя против современных антитринитарных доктрин, последние раскрыли учение Церкви о действительном различии Лиц Святой Троицы при единстве Божества с такой ясностью и подробностью, что следующим за ними церковным писателям по данному вопросу не оставалось делать ничего нового. Раскрытие и уяснение остальных пунктов догмата Святой Троицы выпало на долю отцов и учителей Церкви четвертого века, которые, впрочем, в своих полемических произведениях против арианства для уяснения православного учения об ипостасном различии между Лицами Святой Троицы касаются иногда и прежних монархианских систем, в особенности Савеллиевой, высказывая свой взгляд на них, а иногда и вступая с ними в довольно пространную полемику. Вообще у святых отцов четвертого века догмат о Святой Троице получил самое полное, всестороннее и вполне законченное раскрытие, как это мы отчасти видели из учения свв. Афанасия Александрийского, Василия Великого и Григория Нисского.