Творения. Том первый. СЛОВА.

Но, троичный в Лицах, Бог, по учению св. Григория Богослова, един по существу. Эту истину единства Божества он раскрывает и доказывает в строго христианском смысле, основывая ее на единстве божества, воли и могущества, или силы, в Боге: во всех трех Божественных Лицах одно и то же божество, воля и сила. «Един Бог в трех»,[855] – говорит он в одном месте, и в другом: «Безначальное (Отец), Начало (т. е. начало мира – Сын) и Что с Началом (Дух Святой) – един Бог».[856] Ту же самую истину св. Григорий доказывает далее, исходя из идеи бесконечности и всесовершенства Божеского существа. Единство трех Божественных Лиц бесконечно и всесовершенно, но совершеннейшее единство есть единство в одном общем существе: Бесконечного и Всесовершеннейшего не существует, если Оно не одно по существу; рядом с Существом бесконечным и совершеннейшим нельзя признать другого такого же Существа. Если же три Лица бесконечны и если нельзя допустить трех бесконечных существ, а только одно, то, очевидно, одно существо должно быть общим всем трем Лицам, так что хотя каждое из Них обладает им в совершенстве и всецело, но оно во всех трех остается одним, не разделяясь по частям, подобно тому, как при сообщении умственных познаний познания учителя, переходя к учащимся, нисколько при этом не уменьшаются в самом учителе. Посему «Троица с единым Божеством существенно – одно, одна природа, один Бог».[857] Это учение о единстве Божественной природы при реальном различии между Лицами, по словам св. Григория, не имеет ничего общего ни с языческим учением о едином высочайшем божестве – Зевсе,[858] ни с учением о единстве человеческой природы во всех человеческих индивидуумах. Единство природы у людей, как уже замечено выше, абстрактно и существует только в понятии:[859] с размножением индивидуумов увеличивается и природа; потом, различие между индивидуумами по положению, возрасту и т. д. необходимо переносится и на природу, и хотя, при индивидуальных различиях, можно всех людей подвести под абстрактное понятие «человечества», тем не менее in concreto эти различия остаются. Но в Боге единство природы реально (ὄντως); оно есть единство в особенном, исключительном смысле и несравненно выше и совершеннее единства человеческого рода; оно не может быть выражено даже числом; оно – только единство существа.[860] Так как, далее, Бог не принадлежит к логическим понятиям рода и вида, то единство Его природы выше единства родового и видового; так как Он – φύσις ὑπὲρ τὴν φύσιν, то и единство Его трансцендентно. Природа Божественная не имеет никакого сходства с природой тварной, поэтому из вещей конечных и чувственных невозможно познать отношений в высочайшей Троице. Изменяемое не может быть нормой неизменному, земное – небесному, живое – мертвому. Поэтому все наши аналогии и сравнения имеют здесь место только в известном, относительном смысле: они – не истина, а только тень ее.[861] Природа Божества единичнее всего делимого, но она полнее абсолютно единичного.[862]