Творения. Том первый. СЛОВА.

Но определением отношения между сущностью и Лицами Божества исчерпываются еще далеко не все внутренние отношения во Святой Троице: необходимо еще показать, как именно пребывают Лица в Божественном существе и в каком отношении Они находятся между Собою. Реальное существование в Боге трех Лиц обусловливается, по учению св. Григория Богослова, двумя имманентными актами в Божественной жизни – рождением и исхождением.[871] Эти акты отнюдь нельзя представлять какими-либо чувственными и материальными, с которыми обыкновенно соединяются представления о сложности и делении; напротив, их нужно понимать в духовном смысле, как это именно свойственно Божеству. Подобно тому, как между духом и его мыслями или между душой и ее словом немыслима никакая делимость, равно как происхождение от духа мысли и слова не дает основания допускать в них сложности, так точно и между Отцом и Сыном и между Сыном и Духом Святым немыслимы ни разделение, ни сложность,[872] ибо природа Божества, по своей простоте, не допускает ни того, ни другого.[873] Как же представлять бытие Лиц в субстанции Божества? Они существуют не только одно подле другого, но, согласно с Писанием (Ин. 10:38; 14:10–11; 1:18), одно в другом: «τρία ἐν ἀλλήλοις φώτα», как выражается сам Богослов.[874] Реальное основание такого образа бытия Божественных Лиц, которое св. Григорий называет «ἐνύπαρξις, ἐνοίκησις φυσική», заключается в единстве Божественной природы, причем между последним и триипостасным в нем бытием немыслимо какое-либо материальное различие, какое существует вообще между единством (ἕνωσις) и различием (διαίρεσις), или между счислением (συναρίθμησις);[875] т. е. сияние Божественного Света тождественно в своем различии; три Лица при одной природе пребывают одно в другом; Они носят друг друга (τό φεράλληλον),[876] взаимно обусловливают и проникают друг в друга.[877] «В Боге, – говорит св. Григорий, – нет никакого несогласия; напротив, в Нем столько согласия как с существами Ему подчиненными, так и с Самим Собой, что наряду с другими и предпочтительно перед другими именами, какими угодно называться Богу, Ему приличнее всего наименования мир (Еф. 2:14) и любовь (1 Ин. 4:16)».[878] В Троице полнейшее единство как существа, так и воли; Ее слава и величие общи всем трем Лицам.[879] В силу этого бытия Лиц одного в другом всякое совершенство одного Лица есть совершенство и других, и если личные свойства дополняют общее совершенство относительно каждого Лица, то этим нисколько не уничтожается равенство и единосущие Лиц.[880] В силу того же самого условия, в силу равенства и единосущия Лиц Святой Троицы, по объяснению св. Григория, мы встречаем в Священном Писании различный порядок при перечислении Лиц. А именно: одно и то же Лицо ставится то прежде других Лиц (προαριθμεῖν), то после (ὑπαριθμεῖν), то между других (ἐναριθμεῖν), чем, очевидно, обозначается полное равенство и тождество Их природы (ἵνα δηλώσῃ τὴν ἰσοτιμίαν τῆς φύσεως).[881] Этим же объясняется, далее, то, что в Священном Писании упоминаются только два или одно Лицо, причем остальные следуют Сами Собой;[882] наконец, очень часто одно Лицо заменяется другим, причем деятельность одного приписывается другому.[883] На самом же деле в Троице нет ни первого, ни второго места, ни высшего, ни низшего, ни более совершенного, ни менее совершенного. «Ибо в Ком все непостижимо и выше нашего разумения как можно мыслить и признавать высшее? И как измерять бесконечное, подчиняя Божество тому же, что свойственно вещам ограниченным, находя в Нем степени прибавления и убавления?».[884] Если три Божественных Лица соединены одной природой или существом, то, с другой стороны, единство Их существа, по учению св. Григория Богослова, необходимо вытекает из истинности и действительности Их троичности, так что в Божестве единство существа и троичность Лиц взаимно обусловливают друг друга и служат основанием одно другому. «Троица, – учит св. Григорий, – поистине есть Троица. Но Она не есть счет (ἐπαρίθμησις) неравных вещей (в противном случае ничто не мешает вместо трех поставить десяток, сотню, десяток тысяч и вообще такое число, сколько существует разных вещей), а совокупность (σύλληψις) равных и одинаковых (Лиц), причем имя (Троица) выражает то, что одно по природе, и не допускает, чтобы, с делением числовым, разделилось неразделимое».[885] «В Божестве Она – Единица, а в том, что обладает Божеством (в Лицах), троична.[886] Единица нераздельна с Троицей и Троица – с Единицей;[887] Единица и Троица совечны: Отец вечен вместе с Сыном и Всесвятым Духом. Троица такова в отношении к Лицам, в отношении же к существу Она – Единица.[888] Все различие Ее заключается в Лицах, но не в существе.[889] Поэтому надобно одинаково опасаться как сливать Лица в числе, так и разделять природу в поклонении: Троица единична, един Бог Вседержитель, и в этом заключается глубочайшая и высочайшая тайна».[890]