Творения. Том первый. СЛОВА.

Далее, евномиане предлагали православным еще следующего рода дилемму: «Отец родил Сына по воле или против воли; если Он родил против воли, то Он подвергся принуждению (τετυράννηται); кто же принудил Его и как Он – несвободный – может быть Богом? Если же Он родил по воле, то Сын есть сын воли или хотения (θελήσεως Υἱὸς ὁ Υἱός); как же Он от Отца?».[1006] Св. Григорий, с одной стороны, опасался представлять рождение Сына Божия от Отца как акт природной Божественной необходимости и допускать его против воли Отца,[1007] а с другой – не хотел допустить и того, что Сын родился по воле Отца, как по Своей «творческой» причине, так как этим отрицалось бы единосущие Сына с Отцом и Сын представлялся бы творением Отца, чего именно и хотели евномиане. Поэтому он противопоставляет упомянутому возражению argumentum ad hominem, спрашивая своего противника: «А ты сам, говорящий без затруднения обо всем, что тебе захочется, родился по воле или против воли своего отца? Если против воли, то он принужден. Какое насилие! Кто же принудил его? На природу указать ты не можешь, потому что она чтит целомудрие. Но если ты родился по воле отца, то из-за нескольких слогов ты лишаешься своего отца, потому что ты уже становишься сыном воли, а не отца». То же самое доказательство святой отец применяет и к Богу в отношении Его к миру. «Бог сотворил мир, – спрашивает он, – по воле или против воли? Если против воли, то и здесь насилие и принуждение; а если по воле, то лишаются Бога как все твари, так и особенно ты, изобретатель таких заключений, пускающийся в подобные мудрствования; потому что между тварями и Творцом становится преградой посредствующая воля».[1008] Но на этом св. Григорий не останавливается; он продолжает разоблачать нелепость евномианского возражения и показывает, до какого абсурда оно может довести, говоря: «Отец – Бог по воле или против воли? Если Он – Бог по воле, то когда начал хотеть? Конечно, не прежде, чем существовать, потому что прежде ничего не было; или в Нем одно хотело, а другое определялось хотением, и потому Он состоит из частей? Не будет ли Он, по твоему мнению, произведением хотения? А если Он – Бог против воли, то что заставило Его быть Богом? И как Он может быть Богом, если Он принужден, и принужден не к чему-либо другому, а именно к тому, чтобы быть Богом?».[1009] Последний из этих аргументов Григория Богослова, которыми он разоблачает одностороннюю софистику своих противников, уже близко подходит к правильному решению данного вопроса и дает для этого некоторые основания. Бог есть Бог в силу Своей природной необходимости; Он носит основание Своего бытия в Себе Самом, и Его воля при этом есть только воля сопутствующая, а не предшествующая. Точно так же и Сына Он рождает в силу полноты Своего существа, и Его воля участвует в этом только в смысле сопутствия. Таким образом, опасаясь представлять рождение Сына от Отца как акт Божественной необходимости, которая налагает на виновника рождения как бы внешнее принуждение (βία) и самый акт делает несвободным (ἀκούσιον), св. Григорий признает основанием Божественного акта рождения внутреннюю необходимость природной воли Божества. Сын Божий, по его учению, есть Сын не только свободной, но существенно необходимой любви Отца (Ин. 17:24); Он – благоволение Отца (Лк. 3:22). Свобода и необходимость одна другой сопутствуют в Божестве. Поэтому положение «Сын рождается по воле Отца», взятое в исключительном смысле как отрицающее собой рождение Сына по природе или существу Отца, ложно; оно несправедливо и в том отношении, что воля является здесь чем-то посредствующим между Отцом и самым актом рождения Им Сына, чего нельзя допустить в Божестве. Отец рождает Сына по природе и по воле; Он – Отец по Своей природе и по Своему хотению.[1010]