Творения. Том первый. СЛОВА.

Но полемика св. Григория с арианами и евномианами не ограничивалась только опровержением их возражений диалектического и философского характера; она происходила и на почве Священного Писания. Противники божества и единосущия Сына Божия с Отцом старались обосновать свое учение, как мы уже заметили, и на Священном Писании. С этой целью они подыскивали в Священном Писании такие выражения, которые по видимости благоприятствовали их теории и стояли в противоречии с православным учением о равенстве и единосущии Сына Божия с Отцом. Сюда они относили прежде всего все те места Священного Писания, которые указывают на человеческую природу Иисуса Христа и Его уничиженное состояние, и выставляли их как противоречащие православным принципам о Сыне Божием. Вот что мы находим у св. Григория об этом в его третьем «Слове о богословии».[1016] «Мы признаем и исповедуем божество Сына, – говорит он, – на основании следующих великих и возвышенных выражений: Бог, Слово, в начале, с началом, начало (Ин. 1:1; Пс. 109:3; Ис. 41:4), а также на основании названий: Сыне единородный (Ин. 1:18), Путь, Истина, Живот, Свет (Ин. 14:6; 8:12), Премудрость, Сила (1 Кор. 1:24), Сияние, Образ (χαρακτήρ, εἰκών), Печать (Евр. 1:3; Прем. 7:26; Ин. 6:27), Господь, Царь, Сый, Вседержитель (Быт. 19:24; Пс. 44:7; Откр. 1:8). Все эти и подобные им наименования, – говорит св. Григорий, – ясно приписываются Сыну и усвоены Ему, а равно и Отцу и Духу Святому, не впоследствии когда-либо, потому что Бог не может быть совершенным в смысле постепенного развития».[1017] После этого Богослов перечисляет выражения, выставляемые еретиками в противоположность указанным им выражениям. Это – именно выражения: Бог мой и Бог ваш (Ин. 20:17), болий (Ин. 14:28), созда (Притч. 8:22), сотворил есть (Деян. 2:36), святи (Ин. 10:36), также: раб (Ис. 49:3), послушлив (Флп. 3:7), даде (Ин. 5:22; 10:29), навыче (Евр. 5:8), заповеда (Ин. 14:31), посла (Ин. 10:36; 17:3), не может о Себе творити ничесоже (Ин. 5:30), или говорить (Ин. 12:49), или судить (Ин. 12:47), или даровать (Мф. 20:23), или хотеть (Мф. 26:39). Сюда же относятся и те выражения, в которых приписывается Сыну неведение (Мк. 13:32), покорность (1 Кор. 15:28), молитва (Лк. 6:12), вопрошение (Ин. 11:34), преспеяние (Лк. 2:52), совершение (Евр. 5:9) и еще более унизительные выражения, например спит (Мф. 8:24), алчет (Мф. 4:7), утруждается (Ин. 4:6), плачет (Ин. 11:35), находится в борьбе (Лк. 22:44), укрывается (Ин. 8:59). «Быть может, – заключает Богослов свое перечисление, – ты обратишь в упрек даже самую смерть и крест? Но, думаю, не коснешься воскресения и вознесения, потому что в них найдется нечто и в нашу пользу».[1018] Не вдаваясь в подробные объяснения каждого из приведенных им выражений, св. Григорий сначала делает общее замечание о том, как нужно относиться вообще ко всем выражениям Священного Писания об Иисусе Христе. «Возвышенные выражения, – говорит он, – нужно относить к Божеству и природе, которая выше страданий и плоти, а выражения более унизительные – к Тому, кто сложен, истощил Себя и воплотился или вочеловечился, а потом превознесен». Отсюда, по его мнению, необходимо различать то, что́ говорится о Божественной природе Иисуса Христа, и то, что́ относится к человеческой Его природе. А чтобы яснее и нагляднее представить это различие между выражениями Священного Писания, относящимися к человечеству Иисуса Христа, и выражениями, свидетельствующими о Его Божеском достоинстве, св. Григорий сопоставляет их одни с другими таким образом: «Он (Иисус Христос) родился; но и прежде был рожден, – родился от жены, но и от Девы, – родился человечески, но и Божески; – здесь без отца, но и там без матери. А все это признак Божества... Он положен был в яслях, но прославлен Ангелами, указан звездою, почтен поклонением от волхвов. Он бежал в Египет, но и все египетское обратил в бегство. Он крестился как человек, но разрешил грехи как Бог; – крестился не потому, что Сам нуждался в очищении, но чтобы освятить воды. Он искушался как человек, но победил как Бог. Алкал, но напитал тысячи и Сам есть хлеб животный и небесный (Ин. 6:33, 35). Жаждал, но в то же время возгласил: аще кто жаждет, да приидет ко Мне, и да пиет, и обещал, что верующие источат реки воды живые (Ин. 7:39). Утруждался, но Сам есть упокоение труждающихся и обременных (Мф. 11:28). Он молится, но в то же время и принимает молитвы. Плачет, но в то же время утешает. Спрашивает, где положен Лазарь, потому что был человек, но в то же время воскрешает Лазаря, потому что был Бог. Он продается и – за самую низкую цену (тридцать сребренников), но искупает мир и – высокою ценою (собственною своею кровию). Был мучен и язвен (Ис. 53:5), но изцеляет всяк недуг и всяку язю (Мф. 4:23). Возносится на древо и пригвождается, но восстановляет нас древом жизни, спасает распятого с Ним разбойника и омрачает все видимое. Умирает, но животворит и разрушает смертию смерть. Погребается, но восстает. Нисходит в ад, но возводит из него души, восходит на небеса и придет судить живых и мертвых».[1019]