Творения. Том первый. СЛОВА.

Сын Божий предвечно рождается от Отца. Самое понятие «сын» заключает в себе понятие об известных отношениях субъекта с этим именем к другому: оно указывает на происхождение или рождение одного субъекта от другого. По отношению к Логосу это наименование должно выражать Его отношение к Богу Отцу; оно именно указывает на происхождение или рождение Логоса от Отца. А так как Бог Отец никогда не существовал без мудрости или слова (λόγος) и Логос, по божеству Своему, имеет вечное бытие, то отсюда само собой следует Ему приписать и вечное рождение, «ибо здесь (т. е. в рождении Бога-Сына) рождение сливается с бытием, и оно исперва» (1 Ин. 1:1).[1037] Таким образом, Логос, Сын Божий, предвечно рождается от Бога Отца. И эту истину, подобно предыдущей, св. Григорий основывает на многочисленных свидетельствах Священного Писания, из которых он приводит в особенности слова апостола Павла (Евр. 1:5 и след.): Сын мой еси Ты, Аз днесь родих Тя, взятые последним из ветхозаветных псалмов (Пс. 2:7; 109:3), а также – слова из книги Притчей (8:25): прежде всех холмов раждает Мя, и др..[1038] Как предвечно рождающийся от Отца, Сын Божий, – учит далее Богослов, – по Своему отношению к Богу Отцу стоит бесконечно выше всех тварей. Твари, не исключая и ангелов, не могут считаться рожденными от Отца, и им не принадлежит поклонение (Евр. 1:4–6), а Его Сам Бог Отец называет Своим Сыном, и Ангелы, в сравнении с Ним, только слуги Его (ст. 4–8). Он – истинный (1 Ин. 5:20), собственный (Рим. 8:32), единородный Сын (Ин. 1:14), сущий в лоне Отца (ст. 18). Рожденный отначала (ἀπ’ ἀρχῆς γεγεννημένος), Он по безначальному рождению имеет и славу Свою,[1039] вследствие чего Ему принадлежит и истинное славословие (Ин. 5:23).[1040] Как же представлять самое рождение Сына Божия от Отца? Это, по мнению Богослова, высочайшая и непостижимейшая Божественная тайна, проникнуть в которую не может не только человек, но и Ангелы. Если для нас непостижимо в сущности рождение человеческое, то, без сомнения, еще непостижимее должно быть рождение Божеское, «непостижимее настолько, насколько Бог непостижим в сравнении с человеком».[1041] Поэтому «Божие рождение, – по словам св. Григория, – лучше почтить молчанием, нежели мудрствовать о нем, так как последнее небезопасно».[1042] Можно при этом иметь в виду разве только одно: «Чтобы представить нечто достойное Божеского рождения, надобно удалить из него всякие течения, деления, сечения и вообще все свойственное рождению естественному, телесному».[1043] Тем не менее, в предотвращение всяких ложных и опасных мудрствований относительно этой высочайшей Божественной тайны, Богослов со своей стороны решается предложить некоторые объяснения, насколько это доступно человеческому уму, водимому Духом Божиим. Хотя, говорит он, различают рождений много – так, например, «от однородных рождаются однородные, от разнородных разнородные, от разнородных однородные и от однородных разнородные»,[1044] но всякому известно, что истинное и в собственном смысле рождение есть только одно, именно – первый из указанных его видов.[1045] Богу, как Отцу высочайшему и всесовершеннейшему, конечно, необходимо приписать истинное и совершеннейшее рождение. Если же Богу Отцу принадлежит истинное и Ему одному только свойственное (ἰδιοτρόπως) рождение, если Он рождает истинного, собственного, единородного, не усыновленного, а природного (οὐ θέσει, ἀλλὰ φύσει Υἱὸν) и бесконечного Сына, то Рожденный должен быть одинакового существа с Отцом и из Его существа (ἐξ οὐσίας τοῦ Πατρὸς).[1046]