Творения. Том первый. СЛОВА.

Таким образом, Сын Божий единосущен (ὁμοούσιος) Отцу. Это – третья основная истина, какая заключается, по словам св. Григория, в православном учении о Сыне Божием. Слово единосущный (ὁμοούσιος) буквально не встречается в Священном Писании, но оно действительно заключается в нем (πράγματι ἔγγραφον): оно с несомненностью вытекает из слов, употребленных в Писании.[1047] Но если Сын, происшедший из существа Отца посредством истинного и совершеннейшего рождения, единосущен Ему и есть такой же Бог, как и Отец, то отсюда уже само собой понятно, что Он не есть существо, сотворенное из ничего (ἐξ οὐκ ὄντων), как нечестиво утверждали еретики, но, напротив, Он – Сам Творец всего (Ис. 9:6; Ин. 1:2; Евр. 1:2). Что же касается самого рождения, через которое Сын от вечности получает бытие от Отца, то оно, как акт Божественный и сверхъестественный, по учению Назианзина, в сущности для нас непостижимо. В этом отношении нам известно только то, что Сын родился. А как? – Это знают только родивший Отец и рожденный Сын.[1048] Но если при этом Рожденный по Своему существу тождествен с Родившим, то само Божественное рождение состоит в реальном, полном и совершеннейшем сообщении Сыну Божественного существа, каким обладает Отец (Мф. 11:27; 28:18; Ин. 17:2; 13:3; 16:15). На этом основании говорится, что Сын «получает» (λαμβάνει) от Отца; Он – Свет от Света. Но в этом Божественном акте рождения не могут иметь места никакие конечные представления. Отец, по словам св. Иоанна Богослова, сообщает Сыну Свое божество [1049] не в меру, т. е. бесконечно, ибо Отец любит Сына и все предал в руки Его (Ин. 3:4–35). Таким образом, рождение есть внутренний Божественный акт, вследствие которого Сын обладает одним общим с Отцом Божеским существом.[1050]

Но, будучи одной природы и одного божества с Отцом, Сын Божий, по учению св. Григория Богослова, не одно и то же с Ним Лицо. Он не есть только другое название одного и того же Отца, как утверждали некоторые еретики (савеллиане), но Он имеет личное и самостоятельное бытие: Сын Божий такое же Божественное Лицо, как Бог Отец и Бог Дух Святой. Это также одна из существенных истин в православном догмате о Сыне Божием, раскрываемых нашим Богословом. Она вытекает, прежде всего, из реальности Божественного акта рождения. Отец рождает Сына, Сын рождается от Отца: очевидно, Родивший не то же, что Рожденный, и Рожденный не то же, что Родивший, но Тот и Другой – две реально различные Божественные Ипостаси. В Писании, по словам Богослова, Сын Божий также всюду отличается от других Лиц Святой Троицы. Ему приписывается действительное бытие в начале (Ин. 1:1), прежде творения мира (17:5); Он от вечности пребывал во всей Своей славе у Бога Отца (πρὸς τὸν Θεὸν) как Бог (ἦν Θεός, Ин. 1:1). Он вместе с Отцом творил мир (Ин. 1:10) и потом открыл ему Свою славу как славу Единородного от Отца. Но, как Единородный (Ин. 1:18), Он один только у Отца, единственный и единственным образом истинный Сын Божий, сущий в лоне Отца и исповедавший Его (ibid.). Как Сын Отца, Он не есть Самый Отец невидимый, но другой, Образ (εἰκών) Невидимого, Образ (χαρακτήρ) Ипостаси Его (Евр. 1:3). С другой стороны, и Отец – не Сын, но Лицо отличное от Него. Таким образом, оба Они, по изображению Писания, две реально различные и самостоятельные Ипостаси.[1051]