Творения. Том первый. СЛОВА.

Прежде всего, по его представлению, Бог сотворил вторые светы, отображения первого высочайшего Света, духов, окружающих Его, – Ангелов, которые и составляют мир разумных существ (κόσμος νοητός), потом уже – мир вещественный и видимый (κόσμος ὑλικὸς καὶ ὀρώμενος), обнимающий собой видимое небо и землю, красота, порядок и стройность которого служат видимым выражением высочайшей премудрости его Творца.[1121] Первое, что создал высочайший Творец в этом видимом мире, это – свет; так как, замечает св. Григорий, «великому Свету прилично было начать мироздание светом, которым Он уничтожает тьму и бывший до того времени хаос». Но этот свет, по мнению Богослова, «не есть свет солнечный, но свет, не заключенный в теле и солнце, а впоследствии уже сообщенный солнцу для освещения вселенной». В этом случае достойно примечания – говорит святой отец – то обстоятельство, что, между тем как для других тварей Бог творит прежде самое вещество, а потом уже облекает их в форму, для света «Он создает сначала форму (ибо форма солнца – свет), а потом уже присоединяет к ней вещество, создав око дня – солнце». Все творение, приводимое в устройство Творцом не мгновенно, но по сверхъестественным законам, распределяется между различными днями до дня седьмого, который служит покоем от дел. Последним явился в мир человек, и «это, – по замечанию св. Григория, – нисколько не удивительно, потому что для него, как для царя, нужно было приготовить царское жилище и потом ввести его сюда в сопровождении всех тварей».[1122] Теперь спрашивается: в каком же виде вышел первоначально мир из рук Творца своего? В таком ли, в каком он и ныне нам представляется, или в совершенно ином?

Всякий богослов или философ, отрицающий самобытность мира и производящий его от Творца, Существа всесовершеннейшего, конечно, должен составить себе такую или иную теодицею, ввиду тех действительных или только кажущихся недостатков настоящего мира, которые по видимости противоречат идее всесовершеннейшего Творца мира. В этом случае для теодицеи открываются два пути, приводящие к двум совершенно различным выводам. Прежде всего, исходя из идеи всесовершеннейшего Бога – Творца мира и основываясь на той несомненной истине, что Он, действуя по началам премудрости и благости, мог создать только мир совершеннейший и наилучший из всех возможных миров, можно признать настоящий мир лучшим и безусловно совершенным. Но такая теодицея, встречающаяся у новейших философов-деистов, может удовлетворять только того, кто или совсем не видит недостатков в настоящем мире, или совершенно мирится с ними, понимая их, как некоторого рода совершенство или как необходимое условие совершенства. Вернее и основательнее этого способа рассуждения другой путь теодицеи. Мир, как произведение Творца всесовершеннейшего, без сомнения, должен быть наилучшим и возможно совершеннейшим; но так как в настоящем мире, несомненно, есть всякого рода зло и несовершенство, то это последнее должно иметь свое начало не в Боге, как Существе всесовершеннейшем и чуждом всякого зла и несовершенства, а вне Бога; следовательно, наилучший и всесовершеннейший мир есть мир, первоначально созданный Богом; настоящий же мир есть уже извращение того наилучшего мира. Этот род теодицеи, господствующий почти во всех религиях, разделяли и разделяют по преимуществу богословы-теисты. Весьма естественно, что и св. Григорий Богослов держался в этом случае того же мировоззрения. Настоящий мир, в котором наблюдательный взор Богослова усматривал столько недостатков и зла и который казался ему столько ненормальным, конечно, не мог ему представляться наилучшим и совершеннейшим – таким, каким именно он вышел из рук своего всесовершеннейшего Творца; не мог также, конечно, его философский ум допустить причины зла и несовершенств мира в Боге, тем более что в том и другом случае ему пришлось бы стать в противоречие с церковным учением об этом предмете. Где же, по мнению св. Григория, искать причины зла и несовершенств в мире и как объяснить замечаемую ненормальность настоящего порядка вещей? Если Бог безусловно не может быть признан виновником зла и несовершенств в мире, то, очевидно, причину всего этого, по мнению св. Григория, надобно искать в самих тварях. «Веруй, – учит он, – что зло не имеет ни особой сущности, ни царства; оно ни безначально, ни самобытно, ни сотворено Богом, но есть дело наше и дело лукавого и произошло в нас от нашего нерадения, а не от Творца».[1123] Каким именно образом твари, созданные Богом совершенными, сделались виновниками зла и нестроений в мире? Вполне верный и удовлетворительный ответ на этот вопрос Богослов дает в своем учении о природе и деятельности тварей. Низшие твари, неразумные и телесные, в этом случае не имеют никакого значения. Поэтому св. Григорий оставляет их без всякого внимания и останавливается только на главном предмете творения Божия – мире разумных существ, на духах и человеке.

Учение о духах (пневматология)