Ты бросил меня

— Да вот, соскучился, — решительно направился к ней Никита.

Елизавета стояла у него на пути, пришлось ее подвинуть.

— Ты куда?!

Он почти уверен был в том, что у нее в доме гость, но все же растерялся, увидев Петрушина, сидевшего в кресле, в банном халате на голое тело.

На журнальном столике — бутылка с остатками вина, закуска, диван разобран, простынь смята, через спинку переброшен женский халат. Свободное кресло занимала мужская одежда — пиджак, брюки… Похоже, гость основательно развлек хозяйку дома. Но был застигнут врасплох. Из-за банального желания выпить. Бутылка почти пустая, и Лиза отправилась решать вопрос. Но нарвалась на Никиту. Такой вот «нежданчик».

Петрушин смотрел на него, не мигая, с каменным лицом. Он силой заставлял держать себя в руках.

— Гражданин Петрушин? — прибег к официальному тону Никита.

— Лиза, возьми две бутылки, — стараясь казаться спокойным, сказал гость.

— Собирайтесь, Петрушин, наряд уже в пути!

— Какой еще наряд?

— Если вы не понимаете, вам все скоро объяснят.

Лиза не уходила. Закрыла дверь, встала у Никиты за спиной. Как бы по голове не шарахнула, мелькнула мысль.

— Я не убивал Игонина. И тебя, лейтенант, не трогал.

Петрушин зевнул в кулак, неторопливо поднялся, потянулся, вытянув руки по швам.

— Следователю это и объясните.

— С кошками — да, с кошками было… Но так ведь никто не докажет.

Он глянул на Лизу, и та заговорила:

— Я бы сказала, но я не могу утверждать.

— А спать с ним ты можешь?

Никита и не хотел это говорить, но вырвалось. Лиза молча опустила голову.

— И с тобой может. Но не хочет, — усмехнулся Петрушин.

Он скинул с себя халат, потянулся к своей одежде. Фигура у него, надо сказать, очень даже. Широкие плечи, узкий таз, и живот не выпирал. Похоже, мужик старался держать себя в форме.

— Я на самом деле люблю Олега, — не поднимая головы, тихо сказала Лиза.

— Ну да.

— Все очень просто. — Петрушин одевался неторопливо, но довольно-таки быстро. — Одно полушарие у человека — мозг, а другое — инстинкты. Одного мужчину женщина любит умом, а другого — животной страстью… Ты даже не представляешь, как Лиза себя презирает. Но это не мешает ей…

— Кирилл, не надо! — Кондакова сощурилась, сдерживая слезы, и, не разуваясь, зашла в спальню.

Никита глянул на нее с пренебрежением, будто она изменила не только Олегу, но и ему самому.

— Только не подумай, что я взял ее с ходу… — продолжал Петрушин.

— Сначала ты совратил Веронику.

— А это кто еще кого совратил… Горячая штучка, скажу тебе…

— А кошки для охлаждения?

— Кошки… Терпеть не могу кошек. Это у меня с детства.

— А Игонин тебе чем не угодил?

— Игонина я точно не трогал.

— Тогда кто?

— Олег.

— Ты его подставил.

— Может быть.

— Может быть?

— Потом расскажу. Без Лизы, — тихо добавил Петрушин. — Она молодец, мужа в обиду не дает… И за меня когда-то горой. А сейчас только секс. Животная страсть…

Он оправил на себе пиджак и вышел в прихожую. Надел куртку, обулся, снял с верхней полки меховую кепку и, открывая дверь, спросил:

— Пошли?

— Куда?

— Не хочу, чтобы меня отсюда выводили.

Петрушин переступил порог и, как показалось Никите, резко ускорил шаг.

— Стоять! — Никита рванул за ним, но пол начал уходить из-под ног, и он стал терять равновесие. И все же не остановился, продолжил путь.

Петрушина Никита смог догнать только во дворе. Тот спокойно стоял, вынимая из кармана пачку сигарет. Он тоже попытался остановиться, но его швырнуло в сторону, и он бы упал, если бы Петрушин не поймал его за руку.

— Лейтенант, ты чего?

— Да так.

Никита восстановил равновесие, но земля продолжала качаться под ногами. Качалась, кружилась.

— Знаешь, где я нож нашел? — спросил вдруг Петрушин.

— Какой нож?

— Олег его в мусорку выбросил. Подошел к подъезду, остановился, и к мусорке. Прямо в бак и выбросил. Мне осталось только достать…

— И подбросить?

— Ну, кто-то же должен был вам помочь.

— А машину как открыл?

— Так она и не была закрыта… — усмехнулся Петрушин.

— Врешь!

— Может, и вру… Но то, что нож в мусорке нашел, чистая правда… Только Лизе не говори.

— Почему?

— Я сам ей это сказал, так она мне глаза чуть не выцарапала. Она уже сама поверила в то, что Олег не убивал… Вера — защитная реакция организма.

— А Вероника где?

— Чего не знаю, того не знаю… Она из-за Лизы совсем с катушек съехала. Мужиков как перчатки… То с одним, то с другим… Кстати, а где наряд?

— Сейчас. — Никита достал из кармана телефон, набрал номер Плетнева. Машины у него не было, такси он отпустил, вот и как в такой ситуации быть? — Товарищ майор, я тут Петрушина задержал, — не своим голосом проговорил он, ощущая, как ночное небо кружится над головой.

— Бусыгин, ты что, пьяный?

— Да нет, голова… Я к Кондаковой зашел, а Петрушин там… Забрать его надо.

— Хорошо, я пришлю людей.

— Мы тут, возле подъезда.

Никита отключил телефон, повернул голову к Петрушину. И оторопело захлопал глазами. Исчез Петрушин. Даже табачный дым от него рассеялся.

— Стоять! — Он повернул голову влево-вправо, но Петрушина не нашел. Зато голова закружилась еще сильней. — Не уйдешь!