Ты бросил меня

Шейные мышцы напряглись, но болью в голове это не отдалось. Никита осторожно отжался от пола, поднялся. Осмотрелся. Не кружится голова, не болит. Даже перед глазами не плывет. Ну, если только чуть-чуть. А вчера он думал, что умрет. Весь день пластом провалялся, чуть ли не проклинал себя за самодеятельность.

Дверь открылась, в палату вошел Плетнев. Никита улыбнулся, но не повеселел. Плетнев — начальник, ему по долгу службы положено проведывать подчиненного, и не важно, лох он или нет. А Птицыну, Мотыгину, Вересову навещать Никиту совсем не обязательно. Не признают они его, не уважают, вот и нет их здесь. И не будет. Потому что Никита ничего собой не представляет. Голову под удар подставил, Петрушина упустил. А сейчас и вовсе в больнице отлеживается, вместо того чтобы работать.

— Как настроение? — пожав ему руку, спросил Плетнев.

— Да так.

— Есть новость. Одна. Она же хорошая, она же плохая… Петрушин с повинной явился.

— Да?

— Но ни в чем не признался. Не знает, не был, не покушался, не убивал.

— И нож не подбрасывал?

— Не подбрасывал… И как доказать, что это не так?

— И что, его отпустят?

— А что ему можно предъявить?

— А ничего, что Вероника пропала?

— И заявление уже поступило, — кивнул Плетнев. — Но против Петрушина ничего нет.

— Значит, нужно найти.

— И кто будет этим заниматься?

— Я.

— Тебя уже выписали?

— Нет… И пока не выписали, буду работать по Петрушину, чтобы вы меня не отвлекали.

— И оружие выдать? — совершенно серьезно спросил Плетнев.

— Ну, если Петрушина отпустите, то да.

— Пока подержим, а там видно будет… А чувствуешь себя как?

Никита пластом упал на пол, спружинив на руках. Отжался раз-другой, на этом Плетнев его и остановил. И дал понять, что можно приступать к работе.

Глава 11

Дом хороший, современный, в чистом озелененном районе, но для долларового миллионера слишком простой. Двор неохраняемый, до гаража неблизко, подъезды самые обыкновенные. Камеры наблюдения, консьержные — все это есть, но так этим в Москве никого не удивишь.

И все же удивиться пришлось.

Игонин и для дочери выбрал дом экономкласса. Но квартира там непримечательная — ну, «трешка», ну, в блестящей обертке, но в принципе ничего особенного. Зато для себя, как оказалось, он денег не пожалел. Никита еще только переступал порог, но уже почувствовал масштаб квартиры. Во-первых, просторно, во-вторых, лестница из красного дерева, ведущая на второй уровень. Похоже, тут в одну было объединено несколько квартир. Вот тебе и простой дом…

Вдова Игонина ждала Никиту, поэтому дверь открыла сразу. Полнотелая, нос скорректированный, губы искусственно увеличены, лоб и брови явно подтянуты с помощью пластики. Наверняка она и лицо пудрила нещадно, чтобы скрыть возрастные изменения на коже, но сейчас женщина была без косметики. И волосы не ухожены. Не до красоты ей, когда мужа убили, а дочь исчезла.

— Я знаю, вы приходили недавно, — сказала Татьяна Петровна, с чувством вины глядя на Никиту.

— На прошлой неделе приходил, — кивнул Никита. — Вы мне не открыли.

— Я сразу поняла, что вы из полиции… А меня эти допросы просто убили… — Женщина манерно вздохнула, приложив руку ко лбу.

— Кстати, я тогда искал Веронику.

— Если бы я знала…

— Что вы знаете о ее отношениях с этим молодым человеком? — Никита выставил на обозрение фотографию Петрушина.

— Приходили, спрашивали, — кивнула она. — Но я его не знаю. Правда, когда навещала дочку, чувствовалось присутствие постороннего мужчины. Как будто только что был и только что вышел.

— В чем это присутствие выражалось? Мужская одежда, обувь, незнакомая зубная щетка, бритва…

— Да нет, не было ничего. Но возможно, Вероника все это убирала…

— Зачем?

— Ну, я не хочу, чтобы она с кем-то жила… Если бы это был парень из порядочной семьи…

— Артем Нежилов, например.

— Да, Артем вполне… Знаете, как-то я пришла к Веронике, а у нее в машине стирались чьи-то вещи…

— Мужские?

— Мне показалось, что да… Надо было дождаться, когда пройдет стирка, но мне позвонили, и пришлось срочно уехать.

— Когда это было?

— Где-то в декабре…

— Вы знали, что Вероника преследовала Олега Кондакова и его жену? Она подбрасывала им мертвых кошек.

— Ну что вы такое говорите! Моя Вероника никогда бы до этого не додумалась!

— Значит, ей подсказали. — Никита провел пальцами по фотографии.

— Этот тип подсказал?

— Петрушин Кирилл Алексеевич.

— Маньяк?

— Похож?

— Да я бы не сказала… Интересный мужчина, — пожала плечами Татьяна Петровна.

Никита удивленно глянул на фотографию. Ничего особенного в Петрушине он не видел, но у женщин своя шкала ценностей.

— На киноактера какого-то похож.

Никита удивился еще больше. Никто не говорил еще, что Петрушин похож был на киноактера, и сам он ничего такого не замечал.

— На кого именно похож? — спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами женщина.

— Не знаете фамилию? Или актера такого нет?

— Ну, где-то ж я его видела.

— Кого видели? Актера или Петрушина?

— Петрушина не видела… — в раздумье проговорила Татьяна Петровна. — Актера видела, а этого нет…

— А вы попробуйте вспомнить.

Игонина кивнула и наморщила лоб, напрягая память.