Ты здесь? (СИ)

Я жестоко и неправильно поступал с Фиби, думая, что так и должно быть — люди принимают любовь, но не отдают. Хоть перед глазами и был пример настоящей, светлой и головокружительной любви, которой были окутаны мои родители, но сам я этим правилам никогда не следовал. Может, потому что был тогда глупым подростком, не знающим, как правильно этим распоряжаться. Может, потому что хотел любви, но сам её на самом деле не испытывал. А когда она появилась — не ценил, принимая как само разумеющееся.

До сих пор стыдно, что я относился к Фиби не больше, чем к той, с кем просто хорошо. Делал вид, что люблю, растрачивая её время впустую. Интересно, как она сейчас? Нашла ли она того, кто по-настоящему любит её? Счастлива ли?

Помнит ли она обо мне?

Мама всегда говорила, что самый главный дар нашего сердца — это прощение. Людей сжирает обида, ненависть, желание отомстить, но прощение куда сильнее, чем искушение злобой и желание доставить человеку боль. Думаю, в этом она оказалась права — простить тяжелее, чем не поддаться своим низменным стремлениям.

Не знаю, простила ли меня Фиби за то, что я был таким, но я всем сердцем хочу, чтобы у неё все было хорошо. Чтобы у каждого, кто был со мной рядом, жизнь действительно была наполнена интересными и хорошими событиями. Чтобы Сид добился успехов в спорте, чтобы Арчи завел себе собаку, как и хотел, чтобы Элли не корила себя за произошедшее и наслаждалась жизнью дальше.

Слишком мало времени, чтобы сожалеть и горевать. Скорбь ничего не вернет.

— Ты права, — Айви усмехается. — Все люди — эгоисты, каждый по-своему. Но единственное, что я не считаю эгоизмом — это любовь к нему. И желание быть рядом, несмотря ни на что. Мне кажется, что я и правда люблю его. Больше, чем кого-либо из тех, кто был рядом. И это чувство — самое правильное, что я сейчас испытываю. Наравне с благодарностью, ведь… я думала, что не готова двигаться дальше. Что порядком устала от всего этого. От мира, от дара, от себя. Но его история и он сам заставляют меня каждый день подниматься с кровати и стараться улыбаться каждому наступившему дню. Я начала ценить время. И теперь думаю, прежде чем сказать что-то.

Я улыбаюсь, заглядывая в её немного мутные из-за алкоголя глаза. Айви нужно это — рассказать все, что на душе. Пускай не мне, пускай под градусом, но если ей станет легче, то я рад.

Ведь если хорошо ей, то и мне тоже. Поэтому я молча вслушиваюсь в её спокойный, негромкий голос, зная, что теперь все по-другому.

Колебания утихли. И горечь вместе с ними.

Комментарий к 10 глава. Колебания *вымышленное название, все совпадения случайны.

========== 11 глава. Осознание ==========

Комментарий к 11 глава. Осознание Саундтрек главы:

Stateless — Bloodstream

Самый ценный дар, который мы можем предложить другим, — это наше присутствие… Когда наша осознанность обнимает тех, кого мы любим, они распускаются как цветы.

©Тхить Нят Хань (Тит Нат Хан)

— Каково это — быть призраком? — задает вопрос Айви.

Я отвлекаюсь от ознакомления с очередной главой. Свет торшера делает комнату по-своему уютной и теплой. Тени расплываются по стенам своеобразным живым узором, что двигается в такт с шумящим за окном ветром — голые ветви деревьев периодически касаются пластика. В воздухе наверняка пахнет чем-то пряным — недавно Айви купила ароматические палочки и именно сегодня подожгла их, чтобы придать комнате приятный запах. И, возможно, чтобы расслабиться — впервые за долгие недели кропотливой работы, из-за которой практически не вылезала из-за ноутбука.

Просто после разговора с Мириам все стало как-то иначе. Думаю, я понимаю, что это такое, когда слишком долго держишь под сердцем мысли и то, в чем признаться себе не решаешься до последнего. Тем более, что чувства обращены к умершему человеку, быть с которым невозможно по всем законам жанра — хотя бы потому что не имеешь возможности коснуться его.

В такие моменты я не могу сказать наверняка: приносят ли Айви эти чувства достаточно счастья или все же делают наши взаимоотношения болезненными для нее. Хочется верить в наилучший вариант для нас обоих, но на деле получается только надеяться. А как показывает практика, надежда — весьма непостоянна. Разрушить её, превратив в кучку пепла — легче, чем найти иголку в стоге сена.

Но, несмотря ни на что, я продолжаю. Хотя бы потому что Айви делает то же самое. Все чаще задаюсь вопросом: «Как ей это удается?», но ответ гремит в голове раньше, чем я успеваю закончить мысль. Она хочет верить, хочет надеяться, хочет любить. В этом желании никто ей не помеха, даже слова, что жестокой реальностью попытаются разбить каждую из надежд. И в этом я, бесспорно, восхищаюсь в ней — Айви не просто делает меня лучше, подбадривая, отвечая взаимностью, она просто такая — закрытая для всего мира, но открытая для меня. Не уверен, что сумел бы так просто остаться наедине с тем, кого вижу впервые и кто уже давно не является живым, но она смогла.