Тысяча дюжин

He walked around and viewed Rasmunsen from the other side.	- Он обошел Расмунсена кругом и посмотрел на него с другой стороны.
"Come, now, ain't you the Egg Man?"	- Нет, в самом деле! Это вы и есть?
Rasmunsen didn't know, but supposed he was, and the man sobered down a bit.	Расмунсен не был в этом вполне уверен, но ответил утвердительно, и человек в шубе несколько успокоился.
"What d'ye expect to get for 'em?" he asked cautiously.	- Сколько же вы за них хотите? - осторожно спросил он.
Rasmunsen became audacious.	Расмунсен осмелел.
"Dollar 'n a half," he said.	- Полтора доллара, - сказал он.
"Done!" the man came back promptly.	- Заметано! - поспешно ответил человек.
"Gimme a dozen."	- Давайте мне дюжину!
"I-I mean a dollar 'n a half apiece," Rasmunsen hesitatingly explained.	- Я... я хочу сказать, полтора доллара за штуку, -нерешительно объяснил Расмунсен.
"Sure. I heard you.	- Ну да, я слышал.
Make it two dozen.	Давайте две дюжины.
Here's the dust."	Вот песок.
The man pulled out a healthy gold sack the size of a small sausage and knocked it negligently against the gee-pole.	Человек вытащил объемистый мешочек с золотом, толстый, как колбаса, и небрежно постучал им о шест.
Rasmunsen felt a strange trembling in the pit of his stomach, a tickling of the nostrils, and an almost overwhelming desire to sit down and cry.	Расмунсен ощутил странную дрожь под ложечкой, щекотание в ноздрях и почти непобедимое желание сесть и расплакаться.
But a curious, wide-eyed crowd was beginning to collect, and man after man was calling out for eggs.	Но вокруг уже начинала собираться толпа любопытных, и покупатели один за другим требовали яиц.
He was without scales, but the man with the bearskin coat fetched a pair and obligingly weighed in the dust while Rasmunsen passed out the goods.	Весов у Расмунсена не было, но человек в медвежьей шубе принес весы и услужливо отвешивал песок, пока Расмунсен отпускал товар.
Soon there was a pushing and shoving and shouldering, and a great clamour.	Скоро началась толкотня и давка, поднялся шум.
Everybody wanted to buy and to be served first.	Каждый хотел купить и каждый требовал, чтобы ему отпустили первому.
And as the excitement grew, Rasmunsen cooled down.	И чем больше волновалась толпа, тем спокойней становился Расмунсен.
This would never do.	Тут что-нибудь да не так.
There must be something behind the fact of their buying so eagerly.	Неспроста они покупают яйца нарасхват, за этим что-нибудь да кроется.
It would be wiser if he rested first and sized up the market.	Умнее было бы сначала выждать и узнать цену.
Perhaps eggs were worth two dollars apiece.	Может быть, яйцо теперь стоит уже два доллара.