Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Аладин тоже стал убеждать его, но он стоял на своем, и потому Аладин обнажил кинжал и перерезал ему горло, и, написав, каким образом это происходило, он положил эту записку ему на лоб и затем, взяв драгоценности, ушел с ними в церковь. Царевна достала шарик и потерла ту сторону, на которой было вырезано изображение ложа, и действительно, перед ними появилось ложе. Она села на это ложе с Аладином и женой его Зубейдех и проговорила:

– В силу знаков, начерченных на этом шарике, неси нас, ложе!

Ложе поднялось с ними в поднебесье и перенесло их в голую долину. Царевна взяла шарик, потерла его, и в долине появились чудные деревья. Всякий раз, как царевна терла какую-нибудь сторону шарика, перед ними являлось все, что им было нужно.

Между тем сын царя пошел разбудить отца и нашел его убитым, и с чела его взял бумажку, написанную Аладином. Прочитав ее, он бросился искать сестру, но старуха сказала ему, что со вчерашнего дня не видела ее.

Царевич обратился к войску, сообщив ему о случившемся. Воины сели на коней и отправились вдогонку, и очень скоро подъехали к беседке, в которой в то время сидел Аладин с своими женами. Гозн-Мариам, увидев приближавшиеся войска, потерла шарик, и с неба спустился всадник, который убивал направо и налево, а Аладин со своими женами поднялся наверх и понесся вдаль.

– Куда хочешь ты отправляться, в Каир или в Александрию? – спросила его царевна.

– В Александрию, – отвечал Аладин.

В Александрии Аладин оставил своих жен в пещере, а сам пошел в город и принес им одежду, после чего он свел к себе в дом и, водворив их там, пошел на рынок за провизией. Дорогой он встретил Ахмеда Эд-Денефа, только что прибывшего из Багдада. Они крепко обнялись, и Ахмед рассказал ему о его сыне Азлане, а Аладин рассказал все, что случилось с ним в последние годы. Эту ночь Ахмед провел у Аладина, а на следующее утро Аладин продал свою лавку и отвечал Эд-Денефу, передавшему ему о желании халифа видеть его в Багдаде, что он хочет побывать на своей родине в Каире.

Они все уселись на ложе и перелетели в Каир.

Повидавшись с отцом, с матерью и родными, Аладин выразил желание поехать в Багдад.

– Сын мой, останься с нами, – сказал ему отец.

– Нет, – отвечал ему Аладин, – я хочу посмотреть на своего сына Азлана.

Он взял своего отца и мать и со своей семьей отправился в Багдад.

Ахмед-Эд-Денеф пошел к халифу и сообщил ему о счастливом прибытии Аладина. Халиф тотчас же вышел к нему навстречу, взяв с собой Азлана. Он приказал позвать Ахмеда Камакима, и когда того привели, то обратился к Аладину со словами:

– Можешь отомстить своему врагу.

Аладин обнажил меч и снес злодею голову.

Халиф задал пир по случаю прибытия Аладина Абу-Шамата и отпраздновал его свадьбу с Гозн-Мариам. Он осыпал и отца, и сына своими милостями, и они счастливо прожили, пока к ним не явилась разлучница со счастьем жизни и друзьями.

Глава тринадцатая

Начинается с половины двести восемьдесят пятой ночи и кончается в половине двести девяносто четвертой

История чудесной лошади

В былые времена в персидской стране жил был могущественный царь, у которого было три дочери, как ясные звезды и цветущие сады, и, кроме того, у него был сын, как светлый месяц. Он праздновал два годовых праздника: праздник Нового года и праздник осеннего равноденствия, и в эти дни он отворял двери к себе во дворец, делал подарки, оказывал милости и собирал всех своих царедворцев. Подданные его являлись в эти дни к нему, поздравляли его с праздником и подносили ему дары. Царь этот очень любил философию и геометрию. Однажды, во время одного из этих праздников, когда царь сидел на троне, к нему пришли три мудреца: один из них принес ему золотого павлина, другой – медную трубу, а третий – лошадь из черного дерева и слоновой кости.

– Что это за вещи, и какое их употребление? – спросил у них царь.

– Павлин, – отвечал хозяин павлина, – может каждый час дня и ночи ударить крыльями и прокричать.

– Если эту трубу положить у городских ворот, то она может служить как защита, – отвечал хозяин трубы, – так как в случае появления неприятеля труба эта сильно затрубит, и врага можно арестовать.

– О государь, – отвечал владелец лошади, – о своей лошади я могу сказать вот что: если на нее сядет человек, то она перенесет его куда ему нужно.

– Я не вознагражу вас до тех пор, – сказал им царь, – пока не испробую качеств ваших подарков.

Он сделал опыт над павлином и увидал, что хозяин его был совершенно прав; затем опыт над трубой тоже вполне удался, и царь убедился, что владелец ее говорил правду. Вследствие этого он сказал мудрецам (хозяевам павлина и трубы), что они могут требовать от него, что им угодно.

– Мы желаем, чтобы ты выдал за нас твоих двух дочерей, – отвечали они.

Царь выдал за них своих двух дочерей.

После этого к нему явился третий мудрец, хозяин лошади, и, поцеловав прах у ног его, сказал:

– О царь веков, окажи мне такую же милость, какую ты оказал моим товарищам.