Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Слушайте, братья, – сказал тут я, – если уже мы решили убить его, то прежде всего нам надо перенести на берег его топливо и связать из бревен плоты, так чтобы на каждом плоту поместилось по три человека; после этого мы попытаемся убить его, и сядем на плоты, и пустимся в море на волю Бога; или же останемся на острове и будем ждать, не пройдет ли мимо какой-нибудь корабль, на который мы могли бы сесть. А если же убить его нам не удастся, то нам все-таки лучше пуститься на плотах в море, и если мы потонем, то избавимся от смерти на огне. Спасемся, так спасемся, а потонем, так умрем мучениками.

– Клянемся Аллахом, – отвечали мне все на это, – что мнение это справедливо и совет весьма умный.

Мы согласились и начали работу. Из павильона мы наносили бревен и устроили плоты, привязали их у берега и наносили на них съестного, после чего вернулись в павильон.

С наступлением вечера земля задрожала, и черное чудовище явилось к нам как бешеная собака. Он поднимал нас, переворачивал и ощупывал и, выбрав одного из нас, сделал с ним то же самое, что сделал раньше с двумя другими. Он съел его и заснул на скамье, с храпом вроде грома. Мы тут встали, взяли два железных прута и, положив их в огонь, раскалили докрасна; затем мы ухватили их и подошли с ними к спящему чудовищу и, приложив к глазам, все общими силами надавили их. Глаза сразу были выжжены, и он закричал так, что у нас душа ушла в пятки. Чудовище вскочило со скамьи и начало искать нас, а мы разбежались от него в разные стороны, и он нас видеть не мог, так как был слеп; но мы все-таки страшно боялись его и думали, что он непременно убьет нас. Он ощупью нашел дверь и вышел, испуская такие крики, что мы приходили от них в совершенный ужас, тем более что от сотрясения под нами дрожала земля. Когда он вышел из павильона, мы пошли вслед за ним, а он шел, постоянно отыскивая нас. Вскоре он вернулся в сопровождении женщины, еще более страшной, чем он, и, увидав его вместе с женщиной-страшилищем, мы еще более испугались. Лишь только страшная женщина увидала нас, мы поспешно отвязали наши плоты и, вскочив на них, стали отпихиваться в море. Но у каждого из них под рукою было много громадных камней, и они стали бросать ими в нас и убили почти всех людей. Из нас всех уцелел только я и двое моих товарищей, и мы доплыли на плоту до другого острова.

Выйдя на берег, мы пустились в путь и шли до вечера, и когда наступила ночь, мы уснули немножко, а проснувшись, вдруг увидали страшной величины змею, с толстым туловищем и громадной пастью. Змея подползла к одному из нас и проглотила его до плеч, а потом глотнула и остальное, и мы слышали, как кости его трещали у нее в пасти, после чего она уползла. Мы и удивились, и еще более огорчились несчастью нашего товарища, да и, кроме того, стали бояться за себя, говоря:

– Право, это удивительно. Одна смерть страшнее другой. Мы радовались, что избавились от черного чудовища, но радоваться было нечему. Все мы в руках Господа. Мы избавились от черного чудовища и от морской пучины, но избавились ли от змеи?

Мы встали и пошли по острову, питаясь плодами и утоляя жажду водою из рек и, не останавливаясь, шли до утра, когда нашли высокое дерево. Мы взлезли на него и заснули. Я взлез на самую вершину. С наступлением ночи, когда стало совершенно темно, змея подползла и стала смотреть направо и налево, и, приблизившись к дереву, на котором мы сидели, она поднялась к моему товарищу и проглотила его до самых плеч, обвившись кругом дерева, а затем проглотила и совсем, и я слышал, как в пасти у нее трещали кости. После этого она спустилась с дерева и уползла.

Я просидел на дереве до утра, и когда стало светать, то чуть живой спустился вниз и от страха и ужаса готов был броситься в море, чтобы уже заодно кончить все страдания, но привязанность к жизни оказалась сильнее, и я не бросился, а привязал два больших шеста к ногам крестообразно, к левому боку и к правому я тоже привязал по толстому шесту, такой же шест я привязал вдоль глаз и на голову привязал два шеста крестообразно, точно так же, как на ногах. Таким образом я находился посреди этих шестов, как в клетке. С наступлением вечера змея, конечно, приползла ко мне, и хотя ползала кругом, но проглотить не могла, так как шесты мешали ей. Она возилась со мной до самого рассвета и уползла в совершенной ярости, когда встало солнце. После этого я вытянул руки и отвязал шесты и чуть живой двинулся после такой ужасной ночи.

Я тотчас же встал и пошел по острову, на самый конец его, где, взглянув на море, я увидал на некотором расстоянии корабль. Схватив большой сук, я начал махать и кричать изо всей мочи. Путешественники, увидав меня, сказали:

– Не мешало бы посмотреть, что это такое. Может быть, это человек.