Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Должно быть, это кто-нибудь из моих сыновей, или ЭльМамун или ЭльЭмит.

Он посмотрел на молодого человека, сидевшего на троне, и увидал, что он поразительной красоты и полон изящества.

– Визирь! – сказал он.

– К твоим услугам, – отвечал Джафар.

– Клянусь Аллахом, – продолжал халиф, – что этот человек, сидящий на троне, обладает всеми качествами, нужными для халифа, а тот, что сидит перед ним, похож на тебя, о Джафар, а евнух – точно сам Месрур, а собутыльники ничем не отличаются от моих собутыльников! Я в этом деле ничего не понимаю и надивиться не могу, о Джафар!

– И я точно так же, клянусь Аллахом, о царь правоверных, – отвечал визирь.

Судно между тем прошло мимо и исчезло из их глаз, вследствие чего шейх вышел на середину реки и сказал:

– Слава Богу, что мы остались целы и что они прошли, не заметив нас!

– Скажи мне, шейх, – спросил халиф, – неужели халиф проезжает тут каждый вечер?

– Да, господин, – отвечал лодочник, – он вот уж целый год, как проезжает тут ежедневно.

– Мы желали бы от тебя вот какой услуги, шейх, – сказал ему халиф. – Хорошо, если бы ты подождал нас завтрашний вечер, за это мы дадим тебе пять червонцев. Мы чужестранцы, и нам хотелось бы позабавиться, а живем мы в квартале ЭлеХандека.

– Я совершенно к вашим услугам, – отвечал шейх.

Халиф, Джафар и Месрур вернулись во дворец и, сняв с себя купеческое одеяние, оделись в свое обычное платье и отправились по своим местам. На совет собрались эмиры, визири и царедворцы, и заседание открылось, а вечером, когда все разошлись, халиф Гарун-Эр-Рашид сказал:

– О, Джафар, идем полюбоваться на нового халифа.

Джафар и Месрур засмеялись.

Они снова нарядились купцами и пришли в самом веселом расположении духа в город, выйдя из дворца в небольшую калитку. Придя к Тигру, они нашли дожидавшегося их лодочника. Только что они сели в лодку и отчалили, как появилось судно лже-халифа. Пристально посмотрев на него, они увидали двести мамелюков, но не тех, что были в предыдущий вечер, и двух глашатаев с факелами.

– Это такое дело, – сказал халиф, – что я не поверил бы ему, если бы не видал своими собственными глазами. Вот тебе, шейх, – прибавил он, обращаясь к лодочнику: – десять червонцев, подвези нас к ним; ведь они освещены, а мы в темноте, и потому ясно увидим их, а они нас не увидят.

Шейх взял деньги и, направив лодку по реке, подъехал к судну, но так, чтобы не быть замеченным, и плыл вслед за лже-халифом, пока все они не подошли к саду, окруженному высокой каменной стеной. Судно лже-халифа стало на якорь около людей, стоявших на берегу с оседланным мулом. Лже-халиф, выйдя на берег, сел на этого мула и поехал, окруженный своей свитой, хлопотавшей около него.

После этого и Гарун-Эр-Рашид тихо вышел на берег вместе с Джафаром и Месруром и, протискавшись сквозь толпу мамелюков, пошли перед ними. Но факельщики, увидав купцов, по-видимому, им вовсе незнакомых, остались этим очень недовольны и приказали привести незнакомцев к лже-халифу, который, увидав их, сказал:

– Как вы попали сюда и зачем пришли?

– Мы, государь, – отвечали они, – иностранные купцы, приехали только сегодня и, отправившись прогуляться, были схвачены твоими людьми и приведены сюда. Вот и все.

– Ничего дурного с вами не приключится, – отвечал им лже-халиф, – так как вы иностранцы, но будь вы из Багдада, я отрубил бы вам головы! – Затем, взглянув на своего визиря, он сказал ему:

– Возьми с собой этих людей, пусть они будут нашими гостями на сегодняшний вечер!..

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал визирь.

После этого лже-халиф поехал далее, и все двинулись за ним, пока не прибыли в большой, высокий дворец, так крепко выстроенный, какого не бывало и у султана. Дверь в нем была из индейскего дерева с украшениями из чистого золота; в эту дверь все прошли в большую приемную с возвышением и с фонтаном посередине. Возвышение было покрыто коврами, подушками, обитыми штофной материей, и маленькими подушечками и длинными матрацами. Оно было убрано так, что поражало своей роскошью, а над дверями красовалась следующая надпись:

Судьба одела красотою этот
Дворец. Да будет с ним благословенье
И мир, чудес и редкостей он полон
До степени такой, что затрудняет
Перо людей при описании их!

Лже-халиф пошел в приемную и сел на трон, отделанный золотом и устланный желтым шелковым ковром. Когда собутыльники заняли свои места и евнух стал позади трона, прислуга накрыла столы, и все принялись за еду. Затем блюда были сняты, руки вымыты, и слуги принесли вино. Бутылки и кубки были поставлены в ряд, и вино передавалось из рук в руки, пока не дошло до халифа Гарун-Эр-Рашида, который отказался от него, вследствие чего лже-халиф спросил у Джафара:

– Почему товарищ твой не пьет?

– О, государь, – отвечал визирь, – он давно уже не пьет вина.

– У нас есть и другие напитки, – сказал лже-халиф, – есть нечто, похожее на квас.