Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

И все купцы заплатили по тысяче червонцев. Абул-Музафар тоже внес тысячу червонцев, так что перед обезьяной образовалась целая груда золота. Они продолжали плыть, пока не дошли до города Эль-Башраха, где друзья вышли к ним навстречу. Выйдя же на берег, Абул-Музафар спросил:

– А где же Абу-Магомет Ленивый?

Известие о прибытии купцов дошло до моей матери, и в то время как я спал, она пришла ко мне и сказала:

– О сын мой, шейх Абул-Музафар вернулся и прибыл в город: вставай и идем к нему спросить, что он купил для тебя. Аллах, может быть, благословит тебя чем-нибудь.

– Подними меня с пола, – отвечал я, – и поддержи, чтобы я мог дойти до берега.

Я пошел, спотыкаясь и путаясь в полах своего платья, пока не дошел до шейха Абула-Музафара, который, увидев меня, сказал:

– Приветствую того, чьи деньги освободили как меня, так вот и этих купцов по милости Господа (да святится имя Его). Возьми эту обезьяну, – прибавил он, – так как я купил ее для тебя, отправляйся с нею домой и жди меня.

Я повел обезьяну, думая про себя:

– Клянусь Аллахом – славный товар, нечего сказать.

Придя домой, я сказал матери:

– Всякий раз, как я начинаю засыпать, ты приказываешь мне встать, чтобы торговать; ну так посмотри своими собственными глазами на этот товар.

Я сел, и как раз в это время ко мне подошли рабы Абул-Музафара и спросили:

– Не ты ли Абу-Магомет Ленивый?

– Я сам, – отвечал я и в это время увидал подходившего Абул-Музафара.

Я встал, поцеловал у него руку, и он сказал мне:

– Идем ко мне в дом.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал я и пошел к нему вместе с ним, а он приказал рабами принести деньги.

– О сын мой, – сказал он, указывая на деньги. – Аллах благословил тебя вот этим богатством, полученным на твои пять монет.

Рабы понесли сундуки на головах, а он вручил мне от них ключи, сказав:

– Веди их к себе домой, все эти деньги твои.

Я пошел к матери, которая очень этому обрадовалась и сказала мне:

– О сын мой, Аллах благословил тебя большим богатством; так брось ты свою лень и отправляйся на рынок торговать.

Я действительно бросил свои ленивые замашки и открыл на рынке лавку, где обезьяна сидела рядом со мною на матраце. Когда я ел, и она ела, когда я пил, и она пила со мною, и ежедневно она уходила от меня с утра и возвращалась в полдень с кошельком, наполненным тысячью червонцев, и клала его подле меня, после чего садилась. Она поступала так, пока не составила очень большего состояния, на которое, о царь правоверных, я купил дом, землю, сад, мамелюков и черных рабов и рабынь.

Однажды, когда мы с обезьяной сидели на нашем матраце, она начала смотреть направо и налево, а я сказал ей:

– Что это с тобой, обезьяна?

И Аллах сподобил обезьяну заговорить человеческим языком:

– Абу-Магомет, – сказала она.

Услыхав голос, я страшно испугался, но она продолжала:

– Не бойся. Я тебе расскажу, кто я такая. Я глава шайтанов; я пришел к тебе, потому что ты был очень беден, а теперь богатство твое необъятно, и мне хочется еще сделать для тебя что-нибудь.

– Что же? – спросили я, Мне хочется женить тебя на девушке прекрасной, как луна.

– Как же это сделать?

– Завтра, – отвечал он, – оденься в лучшее свое платье, сядь на мула с золотым седлом и отправляйся на Сенную площадь, и спроси там шерифа. Подсядь к нему и скажи: «Я пришел к тебе свататься за твою дочь». Если же он скажет тебе, что у тебя нет ни состояния, ни звания, то дай ему тысячу червонцев, а если он спросит еще, то дай еще и возбуди в нем жадность к деньгам.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал я, – завтра я все это сделаю, если на то будет воля Господа (да святится имя Его).

Встав утром, я оделся в свое самое богатое платье, сел на мула с золотым седлом и, отправившись на Сенную площадь, спросил, где тут лавка шерифа, и нашел его в лавке. Я соскочил с мула, поклонился ему и сел с ним. Со мною было десять черных рабов и мамелюков. Шериф сказал мне:

– Ты, может быть, пришел ко мне по делам, которые я с удовольствием готов для тебя исполнить.

– Да, у меня есть до тебя дело, – отвечал я.

– Какое же?

– Я приехал просить руки твоей дочери, – отвечал я. – У тебя нет ни состояния, ни положения, ни происхождения.

В ответ на это я подал ему кошелек с тысячей червонцев и сказал:

– Вот мое положение и происхождение. Какой-то благоразумный человек сказал: богатство есть лучшее положение; и как на этот счет хорошо сказал поэт: