Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Что тебе, Калид? – отвечал ему товарищ.

– Смотри, берегись того места, где стоит рис. Не забудь, что тот, кто поест его, будет повешен.

Все сели кругом стола обедать; царица Зумуруда сидела на троне и смотрела на обедающих; вдруг взор ее упал на человека, поспешно пришедшего на площадь. Вглядевшись внимательно в него, она узнала Джавана-Курда, разбойника, убившего солдата. Пришел же он в этот город вот почему. Он оставил в пещере мать и отправился к своим товарищам, которым заявил:

– Вчера мне досталась отличная добыча: я убил солдата и взял его лошадь; в эту же самую ночь мне досталось два мешка с золотом и девица, стоящая дороже этих мешков; и все это я сложил в пещеру, где моя мать.

Все они были очень рады и к вечеру пришли к пещере. Джаван-Курд вошел первым, и они пошли за ним, но он оставленных вещей найти не мог. Спросив у матери, что это значит, он узнал истину и, всплеснув от отчаяния руками, вскричал:

– Клянусь Аллахом, я найду эту бесстыдную тварь, хотя бы она забилась в ореховую скорлупу. И уж вымещу же на ней свою досаду!

Он отправился искать ее и ходил по всем окрестным местам, пока не пришел в город Зумуруды. Войдя в город, он не нашел в нем ни единого мужчины и спросил у женщин, выглядывавших в окна, что это значит. Женщины сказали ему, что султан задает пир первого числа каждого месяца и что все мужчины на площади. Женщины же указали ему, где находилась эта площадь.

Он поспешно подошел к столу и, не находя нигде свободного места, направился к роковому кушанью из риса и, поместившись там, тотчас же протянул руку к лакомому блюду.

– Братец, что ты делаешь? – крикнули ему со всех сторон.

– Хочу досыта наесться этого блюда, – отвечал он.

Если ты поешь его, то будешь повешен.

– Молчите и не говорите таких страшных слов, – сказал он, отдергивая руку.

Второй сосед Барзума, сидевший теперь подле Джавана, увидав, что он подвинул к себе рис, тотчас же встал со своего места и отошел подальше, говоря:

– И этого кушанья не трону.

Джаван-Курд протянул к рису руку, похожую на лапу коршуна, и захватил ею целую пригоршню, вследствие чего рука его стала походить на ногу верблюда. Рис он сжал в виде шара или большого апельсина, который бросил себе в рот и оттуда его с грохотом пропустил в горло, а в том месте, где рука его брала, на блюде показалось дно. Человек, сидевший рядом с ним, проговорил:

– Слава Богу, что я не стою в виде кушанья перед тобою, так как ты одним глотком чуть не опустошил всего блюда.

– Пусть он ест, – заметил другой сосед, – он уж теперь похож на повешенного. Ешь, Ешь, – прибавил он, обращаясь к Джавану: – Радости большой не наешь.

А Джаван опять протянул руку к рису, и только что стал комкать его в шар, подобно первому глотку, как царица подозвала солдат и сказала им:

– Приведите мне поскорее этого человека и не позволяйте ему проглотить то, что у него скомкано в руке.

Солдаты бросились к нему в ту минуту, как он наклонился над блюдом, и, взяв его, подвели к царице. Народ, увидав это, говорил друг другу:

– Поистине он этого стоит. Ведь мы предупреждали его, а он и слушать нас не хотел. Это место уж такое, что с него всякий идет прямо на виселицу, и этот рис погубит всякого, кто его поест.

– Как тебя зовут? – спросила его Зумуруда. – И чем ты занимаешься, и зачем пришел к нам в город?

– Государь наш султан, – отвечал он, – зовут меня Османом, по занятиям я садовник, а пришел сюда в город поискать потерянную мною вещь.

– Принесите-ка мне таблицы, – сказала Зумуруда.

Таблицы ей были принесены; взяв перо, она сделала вычисление, посидела некоторое время в раздумье, потом подняла голову и сказала:

– Горе тебе, лживый негодяй. Как смеешь ты лгать царю? По вычислению на этих таблицах я узнала, что зовут тебя Джаваном-Курдом, занимаешься ты разбоем и насилием, отнимаешь от людей их собственность и убиваешь людей против заповеди Бога. Говори мне истинную правду, или я снесу тебе голову.

Услыхав эти слова, он побледнел как мертвец, зубы у него застучали, и, думая, что, сознавшись во всем, он спасет себя, он сказал:

– Ты сказал совершенную правду, о царь. Но я во всем раскаиваюсь и отныне обращусь к Господу, да святится имя Его.

Царица же сказала ему:

– Я не считаю возможным оставить змею на пути у мусульман. Возьмите его и сдерите с него кожу, – прибавила она, обращаясь к своим приближенным: – и сделайте с ним то же самое, что вы сделали прошлый месяц.

Приближенные исполнили ее приказание. А второй сосед Барзума, увидав казнь, повернулся к рису спиной и проговорил:

– И глядеть-то на него даже страшно.

Окончив обед, весь народ разошелся и направился по домам. Царица также удалилась в свои покои и распустила мамелюков.