Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Тут Талиб, сын Сала, стал рассказывать, что один человек сел на корабль вместе со своими товарищами, и они поехали на остров Цицилию; они продолжали спокойно путь, пока не поднялся страшный ветер, который понес их к какой-то неведомой стране. Это случилось темной ночью, а когда рассвело, то из пещер в этой стране к ним вышли черные нагие люди вроде диких зверей, не понимающие языка человеческого. У них был царь из их же племени, и только он один знал арабский язык. Увидав корабль и бывших на нем людей, он тотчас же вышел к ним в сопровождении своей свиты, поклонился и, сказав приветствие, спросил, какую они исповедуют религию. Они отвечали ему на все вопросы, и он сказал им, что ничего дурного с ними не будет. Когда он спросил приезжих о вероисповедании, то прибавил, что до настоящего дня к ним не приезжал еще никто из сынов Адама. Он задал для них пир и угощал мясом птиц, хищных зверей и рыб, так как другого ничего эти люди не ели. После этого путешественники пошли осмотреть город и увидали рыбака, закинувшего в море сети и вытягивавшего их. В сетях оказался медный кувшин, залитый свинцом, с печатью Сулеймана, сына Давида. Рыбак, достав кувшин, сломал печать; из горлышка пошел голубоватый пар, клубами облаков поднявшийся к небу, и затем послышался страшный голос, кричавший: «Раскаяние! Раскаяние! О пророк Бога!» Из пара стала образовываться фигура ужасного вида, голова которой превышала высокую гору и которая скрылась у них из глаз. Путешественники совершенно оцепенели от ужаса, но черные люди не обращали на это ни малейшего внимания. Один из путешественников пошел к царю и спросил его, что это значит; а царь отвечал ему так:

– Это кто-нибудь из шайтанов, которого Сулейман, разгневанный на что-нибудь, посадил в медный кувшин, залил свинцом и бросил в море. Когда рыбаки закидывают сети, они обыкновенно часто выуживают такиее кувшины, и когда последние открывают, из них тотчас же вылетают шайтаны, воображающие, что Сулейман еще жив. Поэтому они и повторяют: «Раскаяние! Раскаяние! О пророк Бога!»

Царь правоверных, Абдул-Эль-Мелик, сын Марвана, много удивлялся этому рассказу и сказал:

– Слава Создателю. Сулейман был одарен необыкновенной властью.

В числе присутствующих при этом рассказе находился Эн-Набигхах-Эд-Дгубианс, который сказал:

– А ведь Талиб совершенно прав, и в доказательство, что он говорит правду, я приведу слова мудреца:

Прими в соображенье Сулеймана,
Когда ему сказал сам Бог:
«Ты исполняй обязанность халифа
И управляй со всем твоим стараньем.
Того, кто повинуется тебе,
Почти за то, что так он поступает;
А всех ослушников твоих велений
Корай ты вечным заключеньем их».

Таких людей он обыкновенно заключал в медные кувшины и бросал в море.

Царь правоверных, выслушав его, сказал:

– Клянусь Аллахом, мне очень бы хотелось взглянуть на такой кувшин.

– Тебе не мудрено исполнить свое желание, – сказал ему на это Талиб, сын Сала, – даже не трогаясь с места. Пошли к твоему брату Абдул-Эль-Азису, сыну Марвана, приказание, чтобы он доставил тебе кувшин из восточных стран. Пусть он прикажет ему отправиться на восток на ту гору, о которой мы говорили, и привезти тебе этих кувшинов.

Царь правоверных одобрил этот совет.

– О Талиб, – сказал он, – ты совершенно прав, и я желаю, чтобы ты сам поехал к Музе, сыну Пузера, с этим самым поручением, которое мы напишем тебе на бумаге. В награду за это ты получишь что тебе угодно; а во время твоего отсутствия я позабочусь о твоей семье.

– Охотно пойду, царь правоверных, – отвечал на это Талиб.

– Ну, так с помощью Господа (да святится имя Его) отправляйся.

Он приказал для него написать письмо брату своему Абдул-Эль-Азису, царскому наместнику в Египте, и другое письмо Музе, его наместнику на Востоке, с приказанием отправиться самому отыскивать кувшины Сулеймана, а сына своего оставить править страной за себя; взять с собой проводников, денег и людей, и ни под каким предлогом не отказываться от этого поручения. Он запечатали оба письма и дали их Талибу, сыну Сала, приказав ему спешить. Он дали ему денег, конных и пеших проводников и отдали приказ доставлять его домочадцами все необходимое.

Таким образом Талиб отправился в Египет. Он проехал по Сирии и в городе Мирзе был встречен губернатором Египта, который и поместил его у себя и относился к нему с большим почетом. Затем он дал ему проводника, проводившего его в Верхний Египет, к эмиру Музе, сыну Нузера. Муза, услыхав о его приближении, выехал к нему навстречу и радовался его прибытию. Талиб тотчас же вручил ему письмо. Он взял его, прочел, понял содержание и, приложив его к голове, сказал:

– Слушаю и повинуюсь приказанию царя правоверных.

Оп приказал собрать своих сановников, которые тотчас же собрались, и он стал с ними советоваться насчет того поручения, о котором было написано в письме.