Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– О Господи, сила и власть в твоих руках, – засмеявшись, сказал шейх. – Ты, Гасан, совсем ничего не соображаешь и вовсе не годишься для такого дела. Разве такому ремеслу можно учиться на улице, да вдобавок еще и на рынке? Ведь если мы займемся этим здесь, то народ будет говорить, что мы занимаемся алхимией, судьи узнают о нас – и тогда мы пропали. Если ты хочешь выучиться этому ремеслу, то пойдем ко мне домой.

Гасан тотчас же закрыл свою лавку и отправился с персиянином, но дорогой он вспомнил слова своей матери и стал раздумывать и, остановившись, низко наклонил голову, вследствие чего персиянин, посмотрев на него, сказал:

– Да что ты, с ума сошел? Я от всего сердца предлагаю сделать тебе доброе дело, а ты воображаешь, что я замышляю что-то против тебя! Если ты боишься идти ко мне в дом, то я охотно пойду к тебе и научу тебя там.

– Это будет лучше, дядюшка, – отвечал Гасан.

– Ну, так иди вперед, – сказал ему персиянин.

Гасан пошел вперед, а персиянин пошел вслед за ним, и Гасан, придя к матери, сказал ей, что персиянин пришел вместе с ним и стоит у дверей. Она убрала для них комнату и, поставив все на место, сама ушла из дому. Гасан позвал персиянина, и тот вошел; Гасан же, взяв поднос, пошел на рынок купить чего-нибудь поесть. Купив, что надо, он поставил перед гостем, сказав:

– Ну, кушай, хозяин, для того чтобы хлебом-солью нам скрепить узы, и да накажет Господь (да святится имя Его!) того, кто изменит узам хлеба-соли.

– Ты сказал истинную правду, о сын мой! – отвечал ему персиянин. – Кто знает, – улыбаясь, прибавил он, – истинное значение хлеба-соли.

Они сели есть, и персиянин ел, пока не насытился.

– Теперь, сын мой, – сказал он, – принеси чего-нибудь полакомиться.

Гасан тотчас же побежал на рынок и принес сластей; он был очень доволен своим гостем и поел с ним лакомства.

– Да наградит тебя Господь, о сын мой! – сказал персиянин. – С такими людьми, как ты, приятно иметь дело и приятно передать тебе свою тайну, чтобы ты извлек из нее полезу. Теперь принеси все, что требуется.

Гасан едва верил своим ушам и побежал к себе в лавку за плавильником и мехами, которые тотчас же и принес. Персиянин же взял бумажку и сказал:

– О Гасан, клянусь хлебом и солью, что если бы ты не был мне дороже родного сына, я никогда не научил бы тебя этому ремеслу. Этого снадобья у меня имеется только то, что завернуто вот в этой бумажке. А теперь помни хорошенько, что я тебе скажу, и наблюдай, какую я буду делать смесь. На каждые десять фунтов железа надо положить полдрахмы порошка, который у меня в этой бумажке, и все десять фунтов сделаются чистейшим золотом. В этой бумажке еще три унции порошка, а когда порошок этот ты истратишь, то я сделаю тебе новый.

Взяв бумажку, Гасан увидел в ней тончайший желтый порошок.

– О господин мой, – сказал он, – как называется этот порошок, где его можно достать и из чего он делается?

Персиянин засмеялся и, потрепав Гасана по плечу, сказал ему:

– Зачем ты спрашиваешь? Работай и молчи.

Он взял железную чашку, разрезал ее и бросил в плавильню, в которую всыпал немного порошка из бумажки, после чего в плавильнике оказался слиток чистейшего золота. Увидав это, Гасан бесконечно обрадовался и совершенно потерял голову, размышляя о том, что только что видел.

А персиянин украдкой достал из своей чалмы маленький пакетик, вынул из него что-то и засунул в лакомство.

– О Гасан, – сказал он, – теперь ты совершенно мой сын и дороже мне моей души и моего богатства. У меня есть дочь, которую мне хочется выдать за тебя.

– Я слуга твой, – отвечал Гасан, – и, что бы ты со мной ни делал, я отдаюсь тебе в руки.

– О сын мой, – сказал персиянин, – потерпи только, и будешь счастлив.

Он подал ему лакомство, и Гасан, взяв его, поцеловал руку и положил лакомство в рот, не подозревая, что к нему примешано. Не успел он проглотить, как голова его поникла, и он упал без чувств. Персиянин, увидав его в таком положении, очень обрадовался и, вскочив, сказал:

– Попал ко мне в сети, юный дурак. Собака-араб! Много лет я искал тебя, наконец-то ты мне попался.

Он опоясался, затянул руки Гасана назад и ноги притянул к рукам; после этого он взял сундук, выбрал из него все вещи, положил в него Гасана и запер на ключ. Кроме того, он опорожнил еще сундук и положил в него все дорогие вещи, которые нашел в доме Гасана, и сделанный им слиток золота и, заперев его, побежал на рынок и привел носильщиков, которые снесли ему эти сундуки на пристань к кораблю. Корабль был нанят персиянином, и капитан ждал его; увидав персиянина, матросы приняли сундуки и перенесли их на корабль. Персиянин крикнул капитану и матросам:

– Скорее! Дело кончено – и желание наше исполнено.

– Поднимайте якорь, – крикнул капитан матросам, – и распускайте паруса.

И корабль вышел в море при попутном ветре.

Таким образом персиянин увез Гасана.