Читаем Тысяча и одна ночь. В 12 томах полностью

Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Полно любви, мое трепещет сердце,И заглушить пытаюсь я напрасноЕго порывы! Вид мой выдастМои все чувства! Если льются слезы,Я говорю: «То от болезни глаз».Я думаю, что этим я сокроюОт строгих судей верную причинуИ затаю печаль моей души.Вчера еще, от всех оков свободный,Любви не знал я сердцем безмятежным;Проснулся ж ныне — и горю любовью.Я к вам пришел поведать о себеИ рассказать о всех любовных муках;Вы сжалитесь, быть может, над несчастным,Истерзанным жестокою судьбой.Я жалобы свои пишу слезамиСвоих очей, чтоб лучше выражалиОни весь пыл, всю глубь моей любви.О, пусть Аллах хранит от всех несчастийПрекрасный лик под красоты покровом,Пред кем луна склоняется смиренноИ, как рабыни, звезды преклонились!По красоте я не видал ей равной!А стан ее! Прекраснейшая ветвь,Ее увидев легкую походку,Лишь учится, как надо колыхаться!Теперь же вас осмелюсь я просить,Коль это вам не будет слишком скучно,Ко мне прийти. О, это для меняБлагодеяньем явится безмерным!Для окончанья мне лишь остаетсяСвою всю душу в дар вам принестиВ надежде робкой, что на этот разВы примете ее. Приход ваш будетЖеланным раем, адом — ваш отказ!

Написав это, он сложил листок, поцеловал его и передал кормилице, сказав:

— Мать моя, надеюсь на твою доброту, чтобы расположить твою госпожу в мою пользу!

Она ответила:

— Слушаю и повинуюсь!

И она взяла записку и поспешила вернуться к своей госпоже.

Роза в чаше, взяв записку, поднесла ее к губам своим, потом ко лбу, развернула и прочла. И, поняв смысл ее, она написала внизу следующие стихи:

О ты, чье сердце нашей красотоюПленилось, не бойся сочетатьСвою любовь с терпением примерным!Быть может, это есть одно из средств,Чтоб нашим сердцем овладеть вернее?Когда впервые мы могли увидеть,Что искренна вполне твоя любовь,Что та же скорбь твое терзает сердце,Как та печаль, что наше сердце жжет, —Тогда желанье, равное желаньюТвоей души, заставило нас жаждатьСвиданья, но наших сторожейМы устрашились бдительного взора.Когда на нас покров глубокой тьмыОпустит ночь, тогда наш жар любовныйОгнем палит все наше существо.Желаний страстных рой нетерпеливыйОт ложа гонит благодатный сонИ острой болью мучит наше тело.Но не забудь, что первый долг влюбленных —Скрывать от всех любовь свою! СтрашисьПред чуждым взором приподнять покров,Что нас скрывает! А теперь должна яКричать о том, что существо моеПропитано, напоено любовьюК прекрасному! О, отчего тот отрокНе мог остаться с нами навсегда?!

Когда же она перестала писать…

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ВТОРАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А когда она перестала писать эти стихи, то сложила листок и передала кормилице, а та взяла его и вышла из дворца. Но судьбе было угодно, чтобы она повстречалась с дворецким визиря, отца Розы в чаше, и он спросил ее:

— Куда это ты идешь в такой час?

При этих словах она чрезвычайно испугалась и отвечала:

— В хаммам.

Перейти на страницу: