Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Когда они пришли в себя, то поклялись друг другу быть отныне братьями в Аллахе (да будет Он прославлен!), и сказал отшельник Радости Мира:

— В эту ночь я буду молиться и спрошу Аллаха, как должен ты поступить.

Радость Мира ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

Вот все, что случилось с ними.

А с Розой в чаше было вот что. Когда сопровождавшие ее люди привели ее на Гору-ту-что-потеряла-свое-дитя и она вошла в приготовленный для нее дворец, то внимательно осмотрела все его устройство, а потом заплакала и воскликнула:

— О жилище, клянусь Аллахом, ты прелестно, но в твоих стенах недостает мне друга!

Потом, заметив, что на острове есть птицы, она велела своим приближенным расставить силки, чтобы ловить этих птиц, сажать в клетки и приносить клетки во дворец. Приказ ее был немедленно исполнен. Тогда Роза в чаше села у окна и предалась воспоминаниям. И это разбудило в ней прежнюю пламенную страсть, жгучие желания и порывы и заставило проливать слезы сожаления и в то же время вспоминать стихи, которые она и принялась читать вслух:

Кому излить мне жалобы любви,
Что наполняют душу мне, страданья,
Что причиняет мне разлука с другом,
Весь тот огонь, что внутренность сжигает?
Но я молчу, страшусь я сторожей.
Я телом стала тоньше зубочистки,
Спаленная огнем безмерной страсти,
Разлуки скорбью и своей тоской.
Где очи друга, чтоб могли увидеть
Они всю бездну муки и сомненья,
Куда меня ввергает мысль о нем?
Они жестоко все права попрали,
Когда меня сюда перевезли,
Куда прийти возлюбленный не может!
Молю я солнце передать ему
Мои приветы без числа, чтоб утром
И вечером он вновь и вновь их слышал,
Возлюбленный, пред чьею красотой
Сама луна бледнеет от смущенья
И перед чьим воздушным, гибким станом
Смущается и ивовая ветвь!
Когда бы розы походить хотели
На нежные его ланиты, им
Сказала б я: «О розы! Вы бессильны
На милого ланиты походить!»
А свежий рот такую выделяет
Душистую и свежую слюну,
Что охладит и пламя жаркой печи!
Как мне забыть его, ведь он мой друг,
Моя душа, и сердце, и недуг,
И скорбь моя, и врач мой всемогущий!

Но когда наступила темная ночь, Роза в чаше почувствовала, что желания пробуждаются в ней с новою силой…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ШЕСТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И Роза в чаше почувствовала, что желания пробуждаются в ней с новою силой, а жгучее воспоминание запылало пламенем. Тогда она прочла следующие стихи:

На темных крыльях мне приносит ночь
Все худшие, острейшие терзанья,
И пробуждают страстные желанья
В моей душе мучительную боль.
Вся внутренность моя теперь томится
Разлукою, и жаром я пылаю,
И мрачные меня терзают думы,
И тайну сердца слезы выдают.
Несчастная влюбленная, я чахну,
И все скорблю, и с каждым днем слабею.
А сердца ад пылает все ужасней,
Его огонь мне внутренность палит!
Я пред разлукой не могла проститься
С возлюбленным — о горе! о мученье!
Но ты, о путник, что ему расскажешь
О всех моих терзаньях?
Скажи о том, как тяжко я страдаю, —
Нет сил, нет слов, чтоб это передать!
Клянусь Аллахом, вечно буду верной
Своей любви я, в том клянусь душой!
(Любовный кодекс признает ведь клятвы.)
Свидетельница всех моих бессонниц,
Снеси, о ночь, привет ему ты мой!

Так жаловалась Роза в чаше.

А о Радости Мира поведаю вот что.

Отшельник сказал ему: