Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Тогда Камар аль-Акмар привел ее на кровлю дворца, вскочил на коня и, приказав ей крепче держаться, взял и привязал ее к себе крепкими привязями. А затем он повернул гвоздик — и конь взвился, унося обоих. Увидав это, служанки стали кричать так громко, что разбудили царя и царицу, которые полуодетыми выбежали на кровлю дворца как раз в ту минуту, когда волшебный конь улетал с царевичем и царевной. Взволнованный и ошеломленный царь нашел в себе силы закричать молодому человеку:

— О сын царя, умоляю тебя, сжалься надо мной и моей супругой, вот этой старой женщиной, и не лишай нас нашей дочери!

Но царевич не ответил ему. Однако ему пришло в голову, что, быть может, молодой девушке жаль расставаться таким образом с отцом и с матерью, а потому он спросил ее:

— Скажи мне, о роскошь и восторг очей моих, не желаешь ли вернуться к своим родителям?

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Восторг очей моих, не желаешь ли вернуться к своим родителям?

Она же ответила:

— Клянусь Аллахом, о господин мой, я не желаю этого! Единственное мое желание — быть с тобой всюду, где ты будешь, потому что любовь к тебе заставляет меня всем пренебречь и забыть все, не исключая отца и матери.

Услышав эти слова, царевич возрадовался беспредельно и пустил коня во всю прыть, но девушка не смутилась и не испугалась; таким образом долетели они до половины пути, до того места, где расстилался великолепный луг, орошаемый проточной водой, на который они и спустились. Здесь они закусили, напились, отдохнули и снова сели на волшебного коня и понеслись во всю прыть к столице царя Сабура, к которой и подлетели утром. И царевич много радовался, потому что путешествие совершилось благополучно, и он заранее испытывал удовольствие при мысли о том, что покажет царевне все свои владения, что увидит она могущество и славу отца его, царя Сабура, и убедится, насколько царь Сабур богаче и славнее ее отца, царя города Саны. Он пустил коня в прекрасный сад, находившийся за городом, куда отец его приходил отдыхать и подышать свежим воздухом, ввел девушку в летний флигель, над которым высился купол и который царь велел построить для себя, и сказал ей:

— Я оставлю тебя здесь на короткое время и пойду предупредить отца о нашем приезде. А пока поручаю тебе смотреть за деревянным конем, которого я оставил у дверей, и не терять его из виду. Скоро я пришлю к тебе посланца, который уведет тебя отсюда и доставит во дворец, приготовленный мною для одной тебя!

И девушка, услышав это, была в восторге и поняла, что она войдет в город со всеми почестями, приличествующими ее сану. Потом царевич простился с ней и направился к дворцу отца своего.

Когда царь Сабур увидел сына, он чуть не умер от радости и волнения и после объятий и пожеланий упрекнул его со слезами на глазах за отъезд, который огорчил всю семью, так что она находилась на пороге смерти. Затем Камар аль-Акмар сказал ему:

— Отгадай, кого я привез?

Отец отвечал:

— Клянусь Аллахом, не могу отгадать!

Сын сказал:

— Я привез саму дочь царя Саны, самую восхитительную из девушек Персии и Аравии! Я оставил ее за городом в нашем саду и пришел сказать, что ты можешь приготовить кортеж, который пойдет за ней и который должен отличаться великолепием, чтобы с первого же раза дать ей высокое понятие о твоем могуществе, величии и богатстве!

И царь ответил:

— Рад доставить тебе всякое удовольствие!

И немедленно отдал он приказ об украшении города со всякого рода роскошью и великолепием; сам же, устроив необычайно торжественный кортеж, стал во главе своих залитых золотом всадников и с развернутыми знаменами выехал навстречу царевне Шамс ан-Нахар. И проследовали они по всем кварталам столицы среди выстроившихся в несколько рядов жителей, возглавляемые музыкантами, игравшими на флейтах, корнетах, кимвалах и барабанах, а за царем следовала громадная толпа стражей, воинов, простолюдинов, женщин и детей.

Царевич Камар аль-Акмар, со своей стороны, открыл свои сундуки, ларцы и вынул все, что было в них самого прекрасного по части драгоценных украшений, камней и других дивных вещей, которыми украшают себя царские сыновья, желая показать свое богатство и великолепие; и велел он приготовить для молодой девушки обширный навес из красной, зеленой и желтой парчи, посередине которого поставлен был золотой, сиявший драгоценными камнями трон; на ступенях огромного тронного постамента, над которым возвышался купол из вызолоченного шелка, велел он поставить и посадить молодых невольниц из Индии, Греции и Абиссинии[31], между тем как вокруг самого трона стояли четыре белые невольницы с большими опахалами из перьев необыкновенных птиц. Негры, обнаженные до пояса, понесли этот трон под балдахином на плечах, следуя за кортежем, к прекрасному саду, окруженные густой толпой, издававшей радостные крики, между тем как сидевшие под балдахином женщины, а также и все те, которые их окружали, звонкими голосами кричали:

— Улю-лю!