Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И изумленный царь подошел к молодой девушке, которая сейчас же встала, поцеловала землю между рук его, поприветствовала его и сказала:

— Служанка твоя смущена честью, которую ты оказываешь ей сегодня своим посещением.

И при виде всего этого царь был вне себя от радости…

На этом месте своего повествования Шахерезада увидала, что брезжит рассвет, и с присущей ей скромностью умолкла.

Но когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ТРИДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Говорят, что при виде всего этого царь был вне себя от радости и приказал служанкам, невольницам и евнухам служить ей, отвести ее в хаммам и приготовить для нее платья и украшения. Женщины и рабы вошли и поклонились ей, и она отвечала на их приветствия милым и кротким голосом. Тогда одели они ее в царские одежды, надели ей на шею ожерелье из драгоценных камней, повели в хаммам, купали ее и служили ей, а затем привели снова в ее залу, и походила она на луну в четырнадцатый день.

Вот все, что было с нею.

А царь радовался, и душа его расцветала. И сказал он молодому царевичу:

— О мудрец, о ученый врач, о философ, все, что случается у нас теперь счастливого, обязано твоим достоинствам и благословению, над тобою пребывающему! Да умножит над нами Аллах блага твоего исцеляющего дуновения!

А тот ответил:

— О царь, для окончательного исцеления необходимо, чтобы ты сейчас же вышел со своею свитой, стражей и войском и отправился к тому месту, где ты нашел девушку. И ее приведи туда же, и туда же вели отнести деревянного коня, который был при ней и который и есть один из джиннов Иблиса, — он-то и вселился в нее и сделал ее безумной. Я же произнесу там необходимые заклинания, в противном случае этот проклятый джинн стал бы возвращаться к ней в начале каждого месяца, и пришлось бы начинать лечить ее сызнова; теперь же, овладев им окончательно, я запру и убью его.

И царь румов сказал:

— Все будет по-твоему, разрешаю все от дружеского сердца и как должное тебе!

И тем же часом в сопровождении царевича и молодой девушки и со всем своим войском отправился царь на известный луг.

Когда они пришли туда, Камар аль-Акмар приказал посадить девушку на деревянного коня и держать их на довольно далеком расстоянии от царя и воинов, чтобы они не могли их ясно видеть. И это приказание было немедленно исполнено. Тогда сказал он царю румов:

— Теперь с твоего позволения, если пожелаешь, я начну окуривание и заклинания, чтобы овладеть этим врагом рода человеческого и сделать его отныне безвредным. Затем я сам сяду на деревянного коня и посажу девушку себе за спину. И увидишь ты тогда, как деревянный конь станет двигаться во все стороны и волноваться, а потом побежит и остановится между рук твоих. Тогда ты будешь иметь доказательство, что он уже вполне в нашей власти. И после этого можешь делать с девушкой что хочешь.

Услышав такие слова, царь румов обрадовался до последних пределов радости, между тем как Камар аль-Акмар сел на коня и крепко привязал к себе девушку. И в ту минуту, как все глаза были направлены на него, он повернул гвоздик, предназначенный для полета вверх; конь взвился по прямой линии, поднялся с ними и исчез в воздухе.

Царь румов, ничего не подозревая, продолжал стоять на лугу со своим войском полдня, дожидаясь возвращения улетевших. Но так как они не возвращались, он решил наконец идти ждать их во дворце. Но и тут ждал он напрасно. Тогда вспомнил он о безобразном старике, сидевшем в тюрьме, и, призвав его к себе, сказал ему:

— Ах ты, старый предатель, ах ты, обезьяний зад, как ты смел скрыть от меня тайну этого заколдованного коня? Вот теперь он только что похитил и унес в воздух врача, излечившего девушку, и саму девушку. И кто знает, что с ними случится?! Сверх того, ты должен ответить и за множество драгоценностей, за целые сокровища, которыми я велел украсить ее по выходе из хаммама! Сейчас же прикажу отрубить тебе голову!

И по знаку царя меченосец подошел и одним ударом сделал из одного персиянина двух — разрубил его пополам.

Вот и все о них.

Царевич же Камар аль-Акмар и царевна Шамс ан-Нахар спокойно продолжали свое быстрое воздушное путешествие и благополучно прибыли в столицу царя Сабура. На этот раз они опустились не к флигелю, а на крышу самого дворца. Царевич поспешил увести царевну в безопасное место, сам же отправился уведомить отца и мать о своем приезде.

И вошел он в комнату, где, утопая в слезах и отчаянии, сидели царь, царица и трое царевен, сестер его; и, обнимая их всех, пожелал он им мира, между тем как души их при виде царевича наполнялись блаженством, а с сердец спадала тяжесть мук и огорчений.

Тогда, чтобы отпраздновать возвращение сына и прибытие царевны, дочери царя Саны, царь Сабур устроил большие увеселение для жителей города, и продолжались празднества целый месяц. А Камар аль-Акмар вошел в брачный покой и наслаждался счастьем с молодой женой долгие благословенные ночи.

Затем царь Сабур, чтобы отныне быть покойным, велел разломать деревянного коня и сам уничтожил его механизм.

Камар аль-Акмар же написал письмо…