Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Из винограда лучшее вино!
Без друга сердца счастья не дано —
Тогда вдвойне лишь ценно нам оно!
Тому почету больше суждено,
Кто говорить научится красно!

Когда водонос увидел Живое Серебро, то ударил в честь его в свои медные чашки и запел:

О путник, погляди! Вот чистая вода,
Прекрасная на вкус и свежая всегда!
Как петушиный глаз блестящая вода,
Прозрачна, как хрусталь, взгляните, господа!
Отрада жарких уст, прохладна и чиста!
Сверкающий бриллиант! Вода, вода, вода!

Потом он спросил:

— Господин мой, не выпьешь ли чашечку?

Живое Серебро ответил:

— Давай!

И водонос налил воды в чашку, предварительно выполоскав ее, и предложил ее Али, говоря:

— Прелесть что такое!

Но, взяв чашку, Али посмотрел на нее с минуту; помахал ею и выплеснул воду наземь, говоря:

— Налей другую!

Тогда обиженный водонос смерил его взглядом и воскликнул:

— Клянусь Аллахом, что же нашел ты в этой воде, которая светлее петушиного глаза, и зачем проливаешь ее на землю?

Тот ответил:

— Я так хочу! Налей мне другую!

И в другой раз налил воды в чашку водонос и благоговейно поднес ее Али Живое Серебро, который взял и опять выплеснул, говоря:

— Налей другую!

Водонос же воскликнул:

— Йа сиди[49], если ты не хочешь пить, не мешай мне продолжать путь мой!

И подал он ему чашку в третий раз. Но на этот раз Живое Серебро выпил чашку залпом и отдал водоносу, положив в нее в качестве платы золотой динарий. Но водонос нисколько не обрадовался такому подарку, смерил глазами Живое Серебро и сказал ему насмешливо:

— Счастливо оставаться, господин, счастливо оставаться! Мелкие людишки — одно, а важные господа — совсем другое!

При этих словах Али Живое Серебро, которому не много нужно было для того, чтобы прийти в бешенство, схватил водоноса за платье, наградил его несколькими здоровыми тумаками, встряхнул его и его мех с водою, притиснул к фонтану, находившемуся на Красной улице, и закричал:

— Ах ты, сын сводни! По-твоему, золотого динария мало за три чашки воды?! А?! Мало?! Да весь твой мех не стоит трех серебряных монет, а воды, которую я выпил и выплеснул, не набралось бы и на одну кружку!

Водонос ответил:

— Это верно, господин мой!

А Живое Серебро сказал:

— Так зачем же ты так сказал мне? Разве ты когда-нибудь видел человека более щедрого?

Водонос ответил:

— Да, клянусь Аллахом! Я встретил в моей жизни человека более щедрого! До тех пор, пока женщины будут вынашивать и рожать детей, всегда найдутся на земле люди с великодушными сердцами!

Живое Серебро спросил:

— Не можешь ли сказать, кто же этот человек, оказавшийся щедрее меня?

Водонос же ответил:

— Прежде всего оставь меня в покое и садись вон там, на ступеньку фонтана, тогда я расскажу тебе о своем приключении, которое чрезвычайно удивит тебя.

После этого Али Живое Серебро отпустил водоноса; оба они сели на одну из мраморных ступеней фонтана, положили возле себя мех с водой, и водонос стал рассказывать…

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ПЯТИДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Когда Али Живое Серебро отпустил водоноса, оба они сели на одну из мраморных ступеней фонтана и положили возле себя мех с водой, водонос стал рассказывать:

— Знай, о великодушный господин, что отец мой был шейхом корпорации водоносов в Каире, не тех водоносов, которые продают воду оптом в дома, а тех, которые, подобно мне, продают ее каждому желающему напиться, разнося по улицам на спине.