Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О Бадрульбудур, глазок мой! Прежде нежели принесут сюда яйцо Руха, мне необходимо выслушать своими ушами святую старуху, которая посоветовала тебе это средство. Поэтому прошу тебя послать за ней как можно скорее, и, в то время как я буду стоять за занавесом, вели ей повторить ее совет под предлогом, что ты плохо запомнила его.

Бадрульбудур ответила:

— Клянусь головою и глазами!

И сейчас же послала она за старухой.

И вот когда она пришла в залу под хрустальным куполом и, не снимая покрывала своего, подошла к Бадрульбудур…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Когда она подошла к Бадрульбудур, Аладдин выскочил из того места, где спрятался, бросился на нее и, прежде чем успела она сказать: «Бем!», одним ударом снес ей голову с плеч!

При виде этого Бадрульбудур в страшнейшем испуге воскликнула:

— О господин мой, какой ужас!

Но Аладдин только улыбнулся и вместо всякого ответа нагнулся, взял за чуб отрубленную голову и показал ее Бадрульбудур. И, остолбенев от удивления, увидела она, что голова вся обрита, как у мужчины, за исключением чуба посредине, а лицо обросло большой бородой. И, желая поскорее успокоить ее, Аладдин рассказал ей всю правду о мнимой Фатьме, мнимой святой и мнимой старухе. И сказал в заключение:

— О Бадрульбудур, возблагодарим Аллаха, навсегда избавившего нас от врагов наших!

И бросились они в объятия друг к другу, благодаря Аллаха за милости Его.

И с тех пор жили они счастливо вместе с доброй старухой, матерью Аладдина, и султаном, отцом Бадрульбудур. И родились у них дети, прекрасные, как луны. И после смерти султана Аладдин вступил на престол Китайского царства. И ничто не нарушало их счастья до неизбежного появления разрушительницы наслаждений и разлучницы друзей — смерти.

И, рассказав эту историю, Шахерезада сказала:

— Вот все, благословенный царь, что знаю я об Аладдине и волшебной лампе! Но Аллаху все лучше известно!

А царь Шахрияр сказал:

— Этот рассказ восхитителен, Шахерезада. Но он весьма удивляет меня своею скромностью.

Шахерезада же сказала:

— В таком случае, о царь, позволь рабе твоей Шахерезаде рассказать тебе о Камаре и сведущей Халиме.

А царь Шахрияр воскликнул:

— Разумеется, Шахерезада!

Но она улыбнулась и ответила:

— Да, о царь! Но прежде всего, чтобы открыть тебе значение дивной добродетели, именуемой терпением, и заставить тебя ждать, не гневаясь на слугу твою, блаженной участи, предназначенной Аллахом твоему роду и при моем посредстве, я сейчас расскажу тебе о том, что передали нам наши отцы, древние, — о способе приобрести истинное знание жизни.

Царь же сказал:

— О дочь визиря моего, поспеши указать мне способ такого приобретения. Но, о Шахерезада, какую же участь предназначает мне Аллах через твое посредство, коль скоро я не имею потомства?

А Шахерезада ответила:

— Позволь, о царь, слуге твоей ничего пока не говорить тебе о том, что таинственно совершилось в те двадцать ночей молчания, которые ты милостиво даровал мне, чтобы я могла отдохнуть по случаю моего нездоровья, и во время которых служанка твоя узнала о готовящейся для тебя блестящей судьбе!

И, ничего не прибавив по этому поводу, дочь визиря Шахерезада сказала:

^{И с тех пор жили они счастливо вместе с доброй старухой, матерью Аладдина, и султаном, отцом Бадрульбудур. И родились у них дети, прекрасные, как луны.}