Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Нет, дочь моя, отпусти меня теперь, так как я должна идти облегчать несчастья и печали еще более тяжкие, чем твоя печаль. Но завтра — иншаллах! — я сама приду к тебе осведомиться о твоем здоровье, которое для меня драгоценно!

И, несмотря на все усилия и мольбы преисполненной благодарности Бадрульбудур, желавшей подарить ей несколько дорогих ожерелий и других драгоценностей, старуха не захотела оставаться во дворце ни минуты долее и ушла так же, как и пришла, отказавшись от подарков.

Спустя несколько минут после ухода святой Аладдин вернулся к своей супруге и нежно обнял ее, как это всегда делал после того, как отлучался хотя бы и на самое короткое время; но она показалась ему рассеянной и чем-то озабоченной, и с тревогой в душе спросил он ее о причине.

Но в эту минуту Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно приостановила свой рассказ.

А когда наступила

СЕМЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

Но она показалась ему рассеянной и чем-то озабоченной, и с тревогой в душе спросил он ее о причине.

Тогда Сетт Бадрульбудур, не переводя дух, сказала ему:

— Я непременно умру, если не получу как можно скорее яйца птицы Рух, живущей на самой высокой из вершин Кавказа!

Аладдин рассмеялся на это и сказал:

— Клянусь Аллахом, о госпожа моя Бадрульбудур, если только это требуется, чтобы помешать тебе умереть, то осуши глаза свои! Но скажи мне, чтобы я знал, на что тебе нужно яйцо этой птицы?

И Бадрульбудур отвечала:

— Это посоветовала мне святая старуха как самое действенное средство от бесплодия женщин. И я хочу иметь такое яйцо, чтобы привесить его к хрустальному своду залы с девяноста девятью окнами!

Аладдин ответил:

— Клянусь головой и глазами моими, о госпожа моя Бадрульбудур, у тебя сейчас же будет яйцо птицы Рух!

И ушел он от жены и заперся в своей комнате. И вытащил он из-за пазухи волшебную лампу, которую постоянно держал при себе со времени ужасной опасности, которой подвергся из-за своей неосмотрительности. И в тот же миг явился к нему за приказаниями джинн.

Аладдин же сказал ему:

— О добрейший джинн, повинующийся мне благодаря свойствам лампы, прошу тебя принести мне сейчас же, чтобы привесить к хрустальному своду купола, гигантское яйцо птицы Рух, обитающей на высочайшей из вершин Кавказа!

Не успел Аладдин произнести эти слова, как джинн — слуга лампы — весь скорчился в страшной судороге, глаза его засверкали, и крикнул он Аладдину таким ужасным голосом, что весь дворец потрясен был до самого основания, а Аладдин полетел, как камень из пращи, и ударился об стену так, что свету невзвидел. Джинн громовым голосом закричал ему:

— Презренный сын Адама, что осмелился ты требовать? О неблагодарнейший из людей низкого звания, после всех оказанных тебе мною услуг, после всего выказанного мной усердия и послушания ты не постыдился приказать мне идти за сыном моего высочайшего главы и господина Руха, чтобы привесить его к своду твоего дворца! Разве не знаешь ты, безрассудный, что и я, и лампа, и духи — слуги лампы — все мы рабы великого Руха, отца яиц? Счастлив ты, что тебя ограждает моя госпожа, лампа, и что носишь на пальце кольцо, преисполненное благодатных свойств! Иначе пропал бы ты совсем!

Аладдин стоял ошеломленный и отупевший, прижавшись к стене, и сказал он:

— О джинн — слуга лампы, — клянусь Аллахом! Не от меня исходит это требование, оно внушено супруге моей Бадрульбудур святой старухой, матерью плодородия и целительницею бесплодия!

Тогда джинн внезапно успокоился, заговорил своим обычным голосом и сказал ему:

— Ах, я не знал этого! Так вот как?! Значит, от этого существа исходит покушение! Счастлив ты, Аладдин, что не участвуешь в этом! Знай, что этим способом хотели твоей гибели, гибели жены твоей и разрушения твоего дворца! Особа, которую ты называешь святой старухой, не святая и не старуха, а переодетый женщиной мужчина. И человек этот — не кто иной, как родной брат магрибинца, твоего уничтоженного врага. И похож он на своего брата, как одна половинка боба на другую. И справедлива пословица: «Меньшой щенок сквернее старшего», так как собачий род чем дальше, тем больше вырождается! И этот новый неизвестный тебе враг еще искуснее в деле колдовства и еще коварнее своего старшего брата. Когда он узнал при помощи землегадания, что ты убил его брата и сжег труп его по приказанию султана, отца жены твоей Бадрульбудур, он решил отомстить вам всем и пришел сюда из Магриба переодетый святой старухой, чтобы проникнуть в этот дворец. И удалось ему пробраться сюда и внушить жене твоей это зловредное требование, являющееся опаснейшим покушением на моего главного господина, Руха! Предупреждаю тебя о его коварных планах для того, чтобы ты мог оградить себя. Уассалам!

И, проговорив все это, джинн исчез.

Тогда Аладдин, вне себя от гнева, поспешил в залу с девяноста девятью окнами, к супруге своей Бадрульбудур. И, ничего не открывая ей из того, что только что сообщил ему джинн, сказал ей: