Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Что же касается разбойников, то, лишь только вытерли они свои сабли, они вошли в пещеру и нашли положенные у входа мешки, которые наполнил золотом Кассим. И они поспешили опорожнить их в тех же местах, откуда они были наполнены, и даже не заметили недостачи того количества, которое было унесено Али-Бабой. Потом они собрались в круг и стали держать совет и долго рассуждали об этом происшествии. Но, не зная, что они были выслежены Али-Бабой, они не могли постичь, как можно было проникнуть к ним, и отказались наконец от обсуждения этого вопроса, не находя на него никакого ответа. И они предпочли, сложив новую добычу свою и немного отдохнув, опять выйти из своей пещеры и сесть на коней, чтобы опять приняться за разбой на дорогах и разграбление караванов, ибо это были люди дела, не любившие долгих рассуждений и бесцельных речей. Но мы еще вернемся к ним, когда дойдет до них очередь.

Теперь расскажу о том, что было следствием всего этого. И прежде всего о супруге Кассима. Ах, проклятая! Она-то и была причиной смерти мужа, который, впрочем, и сам вполне заслужил такой конец. Ибо хитрость этой вероломной женщины и была исходной точкой кровавого конца. И вот, не сомневаясь, что он с минуты на минуту может вернуться, она накрыла на стол, чтобы отпраздновать это событие. Но когда она увидела, что наступает ночь и нет не только Кассима, но даже тени Кассима и даже духа Кассима, она чрезвычайно встревожилась, но не потому, что она любила его сверх меры, но просто потому, что он был необходим ей для жизни и удовольствия. И вот когда беспокойство ее дошло до крайних пределов, она решила пойти к Али-Бабе, она, которая до этого ни разу не снизошла переступить порог его дома. О дочь распутницы! И она вошла с изменившимся лицом и сказала Али-Бабе:

— Салам тебе, о избранный брат супруга моего! Братья должны быть братьями, и друзья — друзьями! И вот я пришла к тебе, чтобы ты успокоил меня относительно участи брата твоего, который ушел, как ты знаешь, в лес и который, несмотря на наступление ночи, еще не возвратился. Аллах да пребудет над тобой! О благословенное лицо, поторопись пойти посмотреть, что с ним случилось в этом лесу!

И Али-Баба, который, несомненно, был одарен отзывчивой душой, разделил волнение супруги Кассима и сказал ей:

— Аллах да удалит все злое от головы супруга твоего, о сестра моя! Ах! Если бы Кассим захотел послушаться моего братского совета и взять меня с собой! Но не беспокойся сверх меры о том, что он так запоздал, ибо, без всякого сомнения, он рассудил, что ему будет удобнее возвратиться в город лишь с наступлением ночи, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих.

И это показалось вероятным, хотя в действительности Кассим был уже не Кассимом, а шестью кусками Кассима — две руки, две ноги, туловище и голова, — разложенными разбойниками внутри пещеры, у самого выхода из нее, за каменной дверью, чтобы они устрашили своим видом и оттолкнули своим зловонием всякого, кто осмелился бы переступить запретный порог.

И вот Али-Баба успокоил насколько мог жену брата своего и убедил ее в том, что поиски среди черной ночи ни к чему не приведут. И он пригласил ее провести ночь вместе с ним с полным радушием. И супруга Али-Бабы уложила ее на собственной постели, после того как Али-Баба уверил ее в том, что с наступлением зари он отправится в лес.

И действительно, при первых проблесках утренней зари добрейший Али-Баба был уже во дворе своего дома, возле трех ослов своих. И он без промедления вышел вместе с ними, посоветовав супруге Кассима умерить свое отчаянье, а жене своей — позаботиться, чтобы у той не было ни в чем недостатка.

И вот, приблизившись к скале и не видя мулов Кассима, Али-Баба почувствовал большое смущение, подозревая, что здесь, в лесу, должно было произойти какое-то несчастье, тем более что он никого не встретил в лесу. И беспокойство его возросло еще более, когда он заметил, что земля у подножия скалы обагрена кровью. И не без сильного волнения произнес он магические слова и вошел в пещеру.

И зрелище шести кусков Кассима поразило его взор и заставило задрожать колени его. И он упал без чувств наземь. Но чувства его к брату заставили его преодолеть волнение, и он не поколебался исполнить все возможное, чтобы попытаться отдать последний долг брату своему, который прежде всего был мусульманином и сыном того же отца и той же матери. И он поспешно взял в той же пещере два больших мешка и положил в них шесть кусков брата своего: туловище — в один, а голову с четырьмя членами — в другой. И он положил эти мешки на одного из своих ослов, тщательно прикрыв их нарубленными им дровами и хворостом. Потом он сказал себе, что раз уж он очутился здесь, то стоило, во всяком случае, воспользоваться этим и взять несколько мешков золота, чтобы ослы его не возвращались без всякой ноши. И он нагрузил двух ослов мешками золота, прикрыв их сверху дровами и ветками, как и в первый раз. И после этого он приказал каменной двери затвориться и направился к городу, оплакивая в душе своей печальный конец брата своего.