Тысяча и одна ночь. В 12 томах

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А теперь, когда я закончила песни зефира и цветов, я расскажу вам, если хотите, о мои повелители и повелительницы, несколько песен птиц.

Вот первая песня — ласточки:

Я странница.
В отличие от своих братьев-птиц,
населяющих дупла и ветви деревьев,
я выбираю для жилья террасы и дома,
селюсь рядом с людьми,
обществом образованных людей
я наслаждаюсь.
Но для них я странница.
Я не причиняю жителям ни малейшего вреда,
довольствуюсь тем, что сооружаю в их доме
свою келью из всего, что найду на берегах рек
и близ ручьев.
Бывает, что людей в доме много,
но я не прошу их делиться со мною припасами,
а отправляюсь искать себе пропитание
в безлюдных местах.
Осторожность, с которой я воздерживаюсь
от претензий на то, что есть у моих хозяев,
примиряет их с моим присутствием, ибо,
если бы я хотела принять участие в их трапезах,
они не впустили бы меня в дом свой.
Я с ними, когда они собираются вместе,
но я улетаю, когда они принимаются за трапезу.
Меня привлекает их человечность,
а не их пиры.
Я не ищу пшеницу — я ценю их достоинства.
Я хочу дружбы, а не зерен.
Я строго воздерживаюсь от всего,
чем обладают люди,
и всем сердцем привязываюсь к ним,
поэтому меня принимают в доме
как грудного ребенка.

— А теперь, если хотите, о мои повелители повелительницы, я расскажу вам песню совы.

Говорят, что я знаток мудрости.
Но увы! Кто поистине мудр?!
Мудрость, покой и счастье можно найти только в конце жизни.
По крайней мере, тогда есть шанс
встретить их.
Как только я рождаюсь,
я удаляюсь от мира.
Как капля воды — первоисточник потока,
так и общество — источник бедствий.
Я никогда не искала в нем счастья.
Роскошные дворцы — для несчастных сердец,
а деликатесы — для бедных духом.
Укромное местечко в старых развалинах —
вот мое уединенное жилище.
Там, вдали от прочих птиц, друзей и родственников,
я застрахована от несчастий и мне нечего бояться чужой зависти.
В своем одиночестве я научилась размышлять и медитировать.
Я часто думаю о душе своей —
о хорошем, что она может сотворить,
и о дурном, в чем она, может быть,
и не виновата.
Я обратила взор внутрь себя и поняла:
от радостей и удовольствий ничего не остается,
и мир — это огромная пустота в пустоте.
Я не умею выразить то, о чем думаю,
но есть вещи, объяснить которые невозможно.
Я позабыла моих братьев-птиц,
оставила семью свою, имущество и родину,
равнодушно прошла мимо дворцов и выбрала дыру в старой стене.
Я предпочитаю одиночество и выбираю самопознание.
Вот почему меня называют знатоком мудрости.
Но увы! Кто поистине мудр?!

— А теперь, если хотите, о мои повелители повелительницы, я расскажу вам, о чем поет сокол.