Тысяча осеней Якоба де Зута

– Однако вы остались на посту, хотя могли убежать.

«После второго залпа просто пути вниз не было», – думает Якоб.

– Мой дядюшка, который меня вырастил, всегда ругал меня за… – Он просит Гото перевести слово «упрямство».

Снаружи дома ветер шелестит листьями бамбука. Древний и печальный звук.

Взгляд Сироямы задерживается на выпуклости свитка под камзолом Якоба…

…А вслух градоправитель говорит:

– В своем отчете для Эдо я должен прояснить один вопрос.

– Я отвечу, если только смогу, ваше превосходительство.

– Почему англичане ушли, не уничтожив Дэдзиму?

– Эта загадка и меня мучила всю ночь, ваше превосходительство.

– Вы, наверное, видели, как заряжали пушки на шканцах.

Якоб просит Гото объяснить, что пушки предназначены для того, чтобы пробивать дыры в кораблях и стенах, а каронады – проделывать много мелких дырок сразу во многих людях.

– Тогда почему англичане не убили начальника своих врагов этими каронадами?

– Может быть, капитан не хотел наносить слишком большой ущерб городу. – Якоб пожимает плечами. – А может, это был… – Он просит Гото перевести «акт милосердия».

Где-то невдалеке, за две или три комнаты от них, раздается приглушенный детский голосок.

«Сын градоправителя, – догадывается Якоб. – Тот самый, которому Орито помогла появиться на свет».

– Быть может, – Сирояма рассматривает сустав своего пальца, – враг устыдился, увидев ваше мужество.

Якоб, памятуя четыре года, прожитые среди англичан, сильно в этом сомневается, но поклоном отвечает на комплимент.

– Ваше превосходительство сами отправитесь в Эдо с докладом?

По лицу Сироямы пробегает выражение боли. Якоб не понимает отчего. Градоправитель адресует Гото трудный для понимания ответ.

– Его превосходительство говорит… – Гото запинается, – для Эдо нужно… Это купеческое слово… Подвести счет?

Якоб понимает, что в намеренной расплывчатости ответа скрыт намек – больше не расспрашивать.

Он замечает в углу доску для игры в го. Позиция на ней та же, что была два дня назад, – с тех пор было сделано всего два-три хода.

– Мы с моим противником редко можем встречаться, – говорит Сирояма.

Якоб угадывает почти наверняка:

– Господин настоятель из княжества Кёга?

Сирояма кивает.

– Господин настоятель – мастер игры. Он видит слабости противника и с их помощью не позволяет ему использовать свои сильные стороны. – Градоправитель иронически-уныло смотрит на доску. – Боюсь, мое положение безнадежно.

– Мое положение на Дозорной башне, – говорит Якоб, – тоже было безнадежно.

Камергер Томинэ кивает переводчику Гото, как бы говоря: «Пора».

– Ваше превосходительство. – Сдерживая нервную дрожь, Якоб достает из внутреннего кармана футляр со свитком. – Я смиренно прошу вас прочитать это, когда вы будете одни.

Сирояма, хмурясь, глядит на камергера.

– Обычай требует, – говорит Якобу Томинэ, – чтобы все письма от голландцев сперва переводили два члена Гильдии переводчиков Дэдзимы, а затем…

– В Нагасаки пришел британский военный корабль и открыл огонь, и чем тут помог обычай? – Сирояма от досады даже отвлекся от своей меланхолии. – Но если это просьба касательно квоты на медь или другого подобного вопроса, то управляющему де Зуту следует знать, что моя звезда в Эдо не на подъеме…

– Ваше превосходительство, это очень личное, искреннее письмо. Пожалуйста, простите мой плохой японский.

Якоб буквально кожей чувствует, как после этой лжи успокаивается любопытство Гото и Томинэ.

Безобидный на вид свиток переходит в руки градоправителя.

XXXIX. На веранде зала Последней хризантемы в городской управе Девятый день Девятого месяца