Читаем У капцюрох ГПУ полностью

Але той, хто ня меў нiякiх вестак,- запраўды варты спогаду. Вусны ў яго зацiскаюцца, каб мускуламi твару ўстрымаць сьлязу, якая блiснула на ваччу... Нiчога! Нiякае весткi! Што зь iмi?.. Лепш ужо благая вестка, чымся гэтая праклятая няпэўнасьць...

Што зь iмi сталася? Чаму ня пiшуць?..

Лятуценьнi й кашмары

А пасьля - калi прыйдзе ночка, калi пачынаюць вылазiць iз сваiх тайнiкоў клапы, калi цiшыня запануе на нарах,- вязень аддаецца лятуценьням.

Усе лятуценьнi кiруюцца перад усiм да волi. Бачыш сябе вольным - сярод сваiх блiзкiх, якiх ты шмат гадоў назад пакiнуў. Даўно ўжо гэта было, а ўсё-ж бачыш твары такiмi, якiмi яны былi тады, калi прыйшлi людзi ў сьпiчастых шапках i сказалi табе: "калi ласка, з намi на часiнку..."

А пасьля нiтка лятуценьняў снуецца далей. Лятуцiш аб жыцьцi спакойным, без заўсёднага страху, што ўначы пад дзьверы твае хаты пад'едзець аўто з агентамi ГПУ i пачуецца стук: "адамкнеце!" Лятуцiш аб нейкiм iншым жыцьцi - мо недзе замежамi, а мо i ў сваёй Бацькаўшчыне, але вольнай ад гэных трох ненавiсных лiтараў... Лятуцiш трох ненавiсных лiтараў... жыцьцi сытым, вольным ад трывогаў...

А пасьля - лятуценьнi закалыхваюць цябе i... зноў паўтараецца, як ужо шмат разоў, гэты страшны кашмар!..

Здаецца табе, што ты - вольны. Але. Вольны. Iдзеш вулiцамi роднага гораду. Але! Нiхто-ж цябе не сачыць, нiхто назiркам ня йдзе...

Усё гэта дужа рэальна. I ў тваёй соннай сьведамасьцi раптам зьяўляецца калючае пытаньне: але мо гэта сон?..

Не! Навакол усё гэткае запраўднае... Ха, ха, дык вось-жа-ж iдзеш, варушышся, усё адчуваеш, бачыш, чуеш...

А ўсё-ж... Дык-жа гэтулькi разоў ты ўжо сьнiў тое самае, а пасьля выйшла, што ўсё было соннай маной... Гэтулькi ўжо разоў, прачнуўшыся, ты скрыгатаў зубамi ад злосьцi, што паверыў сонным уявам...

Дык i цяпер - сон?!

Не! Дык-жа-ж жывеш, гаворыш, кратаешся, датыкаешся да розных рэчаў...

Раздваеньне асобы.

Што сон, што - ява?!.

Але калi ты запраўды на волi, дык чаму-ж не памятаеш тае вялiкае часiны, калi выйшаў iз вастрогу? Чаму тут у памяцi - прорва?

I аднак-жа - усё гэткае праўдзiвае, гэткае рэальнае! Усе навакол гэтак шчыра сьмяюцца з твае трывогi, i ўрэшце, змучаны нутраным змаганьнем, паддаешся манлiвай уяве...

- "Ну, добра... я ўжо веру... Ну, няхай... толькi скажэце, даражэнькiя, калi гэта я вярнуўся да вас i чаму я не памятаю гэтае багаслаўленыя часiны?!"

А дарагiя людзi цябе супакойваюць...

- "Ну, цiха ўжо... ну супакойся, наш бедны, змучаны брат! Ты ўжо з намi цяпер, ужо разам... Больш ня пытайся... Ужо ўсё добра... Жуда скончылася..."

Раптам настае мамэнт праясьненьня, i ты з жахам пытаешся сваiх сяброў:

-"Стойце!.. Ведаю!,, Ужо ўцямiў!.. Я, значыцца... звар'яцеў!.. Вось дзеля чаго нiчога не памятаю! Вызваленьне надыйшло ў мамэнт мае хваробы, калi я страцiў пачуцьцё запраўднасьцi... Цяпер у мяне проблiск сьведамасьцi! Скажэце: я здурнеў? я хворы? кажэце, што са мной?!"

I ў гэты мамэнт стаецца нешта яшчэ больш жахлiвае: ты прачынаешся!..

Глядзiш няпрытомна навакол... Iзноў вастрожныя нары, iзноў духота ад спацелых целаў. Iзноў побач храпеньне цi стогны змучаных таксама, як ты, тваiх вастрожных таварышоў, суседзяў на нарах, якiя гэтым часам, можа, таксама сьняць свой кашмарны сон...

Нехта закратаўся. Палiць сернiка i б'ець клапоў, якiя напалi на яго. Другi зьняў кашулю й шукае вошы. Недзе ў цёмным куце, седзячы на нарах з падкурчанымi паводле ўсходняга звычаю нагамi, кiваецца ўзбэк, якi шлець свае малiтвы Аллаху - iз просьбай аб палёгку ў цяжкой долi...

У iншым месцы з грудзей нейкага ўкраiнскага земляроба вырываецца маленьне: "Господы, помылуй!.. Ох, Господы!.."

Чытаюць загад

Нядзелi скасаваныя. Дзён не памятаем. Жывём толькi паводле датаў. Нашае сьвята - "выходной день" або "день отдыха". Але ня надта "аддыхнеш" у гэты дзень "отдыха", бо, прынамсi, паўдня займае "сан-обработка". Выносiм на падворак нашую маемасьць, праветраваем пасьцелi, мыем нары й падлогi.

Заўтра - "выходной дзень".

"Сан-обработка" не вымагае раньняга ўставаньня. Дык думалi, што высьпiмся як мае быць.

Неўспадзеўкi - а 5 гадзiне ранiцы - пачалiся па ўсiх ротах званкi: гэта днявальныя давалi сыгнал, каб уставаць.

- Уставаць! Уставаць! Хутчэй! Жыва! Сьпяшайся! Пробкай вылятай!

Зьявiўся камандант роты i, прыаздобiўшы сваю гутарку сакавiтай лаянкай, падганяў:

- Што? Прасiць вас буду? Выходзь на паверку... Раз-два...

На паверку? Дзеля чаго й чаму гэтак рана? То-ж сяньня дзень адпачынку. Але пратэставаць у нас моды ня было, i праз колькi часiнаў заспаныя пастацi ў шэрых бушлатах выходзiлi з будынку на панадворак.

На плошчы перад б. Прэабражэнскай царквой паставiлi нас, разам зь iншымi ротамi, чатырохкутнiкам.

Радамi пралятаюць шэпты - здагадкi. Дзеля чаго нас у гэтую зiмовую ночку, гэтак рана - далёка перад сьвiтаньнем, пагналi на падворак i паставiлi на сьнезе.

Амнiстыя...

Камусьцi прыйшла ў галаву думка, што радыё, мабыць, падало вестку аб амнiстыi. Дык сабралi нас тутака, каб прачытаць манiфэст...

Новы кодэкс?..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии