Читаем У капцюрох ГПУ полностью

Галоўная рэч, каб давераная адмiнiстрацыi скарбовая маёмасьць не пагiнула, каб можна было ў кажны мамэнт "отчитаться".

Людзi - глупства!

Адмiнiстрацыя Анзэру складалася з "каэраў".

Трэба адзначыць, што пару год пазьней падобны факт ня мог-бы стацца. Гэта дзеялася ў той час, калi "шпана" была ў пагардзе, калi яе пасылалi на найцяжэйшыя работы, бiлi, усяляк зьдзеквалiся й наагул старалiся вынiстажыць яе фiзычна.

Пасьля дачыненьнi былi зусiм iншыя. Пасьля на шпану ў канцлягеры ўлада глядзела як на сумную "спадчыну старога капiталiстычнага ладу".

Савецкая палiтыка пачала iмкнуцца да таго, каб зладзеяў узгадоўваць i перарабляць на прававерных савецкiх грамадзянаў. Цi гэта ўдавалася - гэта iншая рэч. Пасьля зладзеi й бандыты пачалi займаць у канцлягеры ўпрывiлеяваныя палажэньнi, а калi ўмелi пiсаць, дык iх прызначалi за камандантаў ротаў, за кiраўнiкоў лягернае гаспадаркi.

Да палiтычных вязьняў ("каэраў") пачалi ставiцца зь недаверам i стаўляць iх на апошнiм месцы.

Спасярод прывезеных тады з абтоку Анзэру галякоў колькi таею-ж начою памерла ў тэатральным файе.

Рэшта - яшчэ жывыя, але ў безнадзейным стане,- была назаўтрае адасланая ў больнiцу.

Сэнсацыйная нататка

Каля месяца перад гэтым здарэньнем у Кракаўскай газэце "Illustrowany Kurjer Codzienny" зьявiлася гэткая нататка:

Бунт вязьняў на Салаўкох.

Група савецкiх вязьняў на Салавецкай катарзе, на чале з беларускiм пiсьменьнiкам з Вiльнi Францiшкам Аляхновiчам, напала на канвой, абяззброiла i паперабiвала чырвонаармейцаў, iз зброяй у руках пайшла праз тундру ў кiрунку фiнскай гранiцы...

I гэтак далей.

Мае вiленскiя прыяцелi нецярплiва чакалi ад мяне тэлеграмы з Фiнляндыi.

А я ў той час сядзеў у чатырнаццатай "запрэтнай роце".

Праз пару дзён камандант 14-ай роты сказаў:

- Аляхновiч! На заўтра на 10 гадзiну ранiцы цябе клiчуць у IСО.

Ня весела! 3 якой мэтай клiчуць? Нешта нядобрае.

Аляхновiч тады яшчэ ня ведаў аб сваiх "гэройскiх подвiгах, аб сваiм атаманстве над узбунтаванымi салавецкiмi вязьнямi"...

"Мусiць, нейкi данос...",- падумаў.

На другi дзень пад канвоем днявальнага пайшоў у IСО.

- Хто? чаго? да каго?

- Гэта Аляхновiч. Клiчуць яго да начальнiка.

- Добра. Пачакай.

Паклiкалi ў габiнэт начальнiка.

- Ты Аляхновiч?

- Але.

- Iмя, отчество?

- Франц Карлавiч.

-Сколько лет?

- Дзесяць гадоў.

- Статья?

- 58, пункт 5.

Начальнiк уважна прыглядаўся да барадатага згорбленага вязьня. "Не, гэты не выглядае, каб мог паперабiваць варту... Гэта нешта ня так".

- Ну, ступай в роту. Когда надо будет, вызову.

Аляхновiч пайшоў назад у 14-ую роту.

Прыяцелi

Прыяцелi не дачакалiся тэлеграмы зь Фiнляндыi, але дачакалiся 1932 г., калi быў абмен палiтычных вязьняў мiж Польшчай i Саветамi.

Зь лiстоў маткi Аляхновiчавай ведалi, што ён сядзiць, як сядзеў, на Салоўках i што сэнсацыя "Кур'ера Штодзённага" ня мела нiякiх падставаў.

I аднойчы, седзячы, успамiнаючы даўно мiнулыя школьныя гады i перабiраючы, хто iз старых калегаў ёсьць яшчэ ў Вiльнi, а каго няма, прыяцелi ўспомнiлi аб Аляхновiчу.

- Франука няма.

- Хто ведае, цi яшчэ жыве!

- Жыве. Жонка нядаўна мела лiст ад ягонай маткi. Усё, як раней, на Салоўках.

- Вось быў абмен... Абмянялi больша за 40 чалавек... A каб так паспрабаваць....

- Што?

- Ну вось... я думаю гэтак,- сказаў адзiн. - Няхай ягоная жонка напiша просьбу на iмя мiнiстра замежных справаў... Мы зьбяром подпiсы ўплывовых людзей... Можа, удасца яго выцягнуць...

Як сказалi, так зрабiлi. Шмат асобаў, якiя падпiсалiся пад просьбай, цяпер самi сядзяць у капцюрох ГПУ-НКВД. Прозьвiшчы iхныя напiсаць нельга.

На гэтым месцы - выражаю iм сваё шчырае "дзякуй".

Але справа пайшла цяжка.

Маршал Пiлсудзкi ўпёрся:

- Што?! Iзноў абмен? Нiзашто! Даволi ўжо гэтых абменаў!.. Каго? Аляхновiча? Хто такi? Нейкi беларус... Не! Даволi!..

Як, аднак, удалося яго пераламаць - ня ведаю. Ведаю толькi, што справа хутка скранулася зь месца.

Але хутка казка расказваецца, ды не хутка справа правiцца. Цягнулася. Цягнулася, але з надзеяй на добры вынiк.

Тут магу ўспомнiць адно прозьвiшча, бо гэты чалавек памёр ужо, i капцюры ГПУ яго не дастануць. Гэта мой вiленскi знаёмы, б. рэдактар, Мар'ян Сьвяхоўскi. Ён гэтым часам жыў у Варшаве i горача ўзяў да сэрца справу майго вызваленьня. Не займаючы нiякага адказнага становiшча, ён, аднак, меў вялiкiя ўплывы i зь iм лiчылiся людзi, якiя кiравалi дзяржаву. Ён быў бадай што не штодзённым гасьцём у мiнiстэрстве замежных справаў на Вежбовай вулiцы.

Пабачыўшы яго, мiнiстэрскiя чыноўнiкi з жахам выкрыквалi:

- Ах, пане Мар'яне! Вы йзноў будзеце гаварыць аб Аляхновiчу! He кажэце, калi ласка, нiчога. Ужо робiцца! Робiцца ўжо...

I запраўды рабiлася. Рабiлася й зрабiлася. Каб не зрабiлася, я-б цяпер ня сядзеў у Вiльнi i ня пiсаў гэтых радкоў.

Над маiм сталом вiсiць на сьценцы маленечкi партрэцiк, выразаны з газэты, бо iншага я ня меў, Мар'яна Сьвяхоўскага. Пiшучы гэтыя радкi, паглядаю час-ад-часу на гэты змучаны хваробай твар i з удзячнасьцяй успамiнаю аб iм. Каб гэткiх людзей было больш!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии