Читаем У капцюрох ГПУ полностью

Iзноў, быццам гром з яснага неба, звалiлася камiсiя з Масквы. Iзноў некалькi асобаў расстралялi. Мардвiнаў, як i ягоны папярэднiк Зарын, павандраваў на 10 год у канцэнтрацыйны лягер недзе ў Туркестан.

Аднак крадзежы ня спынялiся. Зладзеям патрэбны грошы на гарэлку, а матросы, якiя патайна прывозяць манапольку на Салоўкi, рызыкуючы канфiскатай кантрабанды i карай, за кожную бутэльку бяруць бадай у дзесяць разоў даражэй, чым самi плацяць. Патрэбны грошы i на гульню ў карты. Урэшце - i голад трэба-ж неяк заспакоiць...

А голад з кажным годам дакучаў усё больш i больш. Калi ў першыя гады маёй бытнасьцi на Салоўках нас кармiлi сачэўкай, грачанай кашай, бульбай, а часам на мясе варылi зупу, дык пасьля бульбу бачылi мы вельмi рэдка, аб гароху, грэчцы, сачэўцы даўно забылiся, а засталася адно толькi салоная рыба -тараны, якую давалi нам i на сьнеданьне, i на абед. 3 гэнае рыбы варылi полiўку, крыху запраўленую прасянымi крупамi або салонымi зялёнымi памiдорамi (!), вельмi рэдка - бульбай.

Адны кралi, каб мець на гарэлку i карты, другiя - каб не памерцi ад зьнясiленьня. А хто ня краў,- вышукваў на сьметнiках галоўкi ад селядцоў, косьцi ад тараноў, дый гатаваў iх з вадой, дадаючы крапiвы. Ня дзiва, што беспасярэдня пасьля лiквiдацыi плямiстага тыфусу пачалася новая эпiдэмiя тыфусу брушнога i дызэнтэрыi (крываўкi), а адначасна, асаблiва сярод моладзi, зьбiралi сваё жнiво сухоты, пашыралася цынга i скульлё. Каты ў лягеры счэзьлi: iх паелi. Калi схуднелая сучка, якая ня мела гаспадара i бадзялася па лягеры, шукаючы, як i вязьнi, пажывы на сьметнiках, прывяла аднойчы шчанят, дык i тыя ўсе раптам апынулiся ў кацялках згаладалых вязьняў.

У некаторых з прычыны галадоўкi пачалiся псыхоз i галюцынацыi. Гэнэрал Баеў (асэтын) аднаго разу, iдучы са мной, загледзеўся ў вакно другога паверху, дзе зьмяшчалася сёмая рота. Мой пагляд пайшоў усьлед за ягоным. Я нiчога асаблiвага там не пабачыў. Раптам Баеў, паказваючы на вакно, кажа:

- Во! Там мая кухарка пячэ блiны... Яна лоўка пячэ блiны!.. Пойдзем, я вас пачастую...

I - раптам галюцынацыя разьвеялася. Сьведамасьць сапраўднасьцi вярнулася. Баеў працiрае сабе лоб рукой i кажа iз засаромленым выглядам:

- Выбачайце... Гэта мне так здавалася... Гэта са мной так часам здараецца.

Другiм разам мы таксама йшлi зь iм па Крамлёўскай вулiцы, калi Баеў раптам кiнуўся да плоту iз словамi:

- Пачакайце! Там мiска з баршчом стаiць!..

Рука яго схапiла - паветра...

Iзноў гэты самы рух выцiраньня рукой чала, iзноў гэтая вiнаватая ўсьмешка i словы:

- Выбачайце... Мне здавалася... Гэта са мной здараецца...

I мы йшлi далей i гутарылi нармальна, быццам нiчога ня здарылася.

Баеў хутка пасьля гэтага памёр.

* * *

У лягерных спажывецкiх крамах (ларкох) рэдка бываюць спажыўныя прадукты. Часам разыйдзецца чутка, што прывезьлi бочку нейкае скiслае мармаляды. Зараз-жа перад парком зьбiраецца чарга,- i ўсё мiгам распрадаецца. Часамi зьявiцца бочка падгнiўшых селядцоў. I ix таксама мiгам раскупяць. Але хлеб выдаецца толькi паводле нормы. У вольным продажу яго няма.

Таварамi, якiя заўсёды можаш дастаць, колькi хочаш, ёсьць: парашок да зубоў, памада да вуснаў, пудра кармiн i iншыя падобныя касмэтыкi. I гэта купляюць. Купляюць жанчыны, якiя малююцца, каб сябе прыхарашыць.

Цiкаўна выглядае гэткая какетка. У пакрыўленых валенках, у шэрым вастрожным каптане, з загрубелымi ад цяжкае працы рукамi i - з намаляванымi начырвона вуснамi, з вачыма, падведзенымi чорным алоўкам...

Час ляцеў...

Час ляцеў, гады йшлi...

Аляхновiч усё сядзеў i сядзеў.

Праўда, прыстроiўся ўжо ня блага. Дзякуючы Богу й каманданту 7-ай роты, жыў у б. манастырскай кельлi. У невялiчкiм пакойчыку зьмяшчалася восем чалавек, аднак хапала месца, каб кажны меў для сябе асобны тапчан.

Iз старых мяшкоў Аляхновiч наладзiў сабе сяньнiк, за пачку махоркi дастаў у сталярнай майстроўнi стружак для яго набiўкi. Над сваiм тапчанам павесiў палiчку, на якой стаяў кубак, мiска, банка з тытуном. Пад палiчкай вiсела фатаграфiя малых Аляхновiчатаў.

Камфорт! Чаго больш?

Клопатаў нiякiх. Усё паводле званка. Званок - выходзь на праверку! Званок - iдзi з мiскай у кухню! Званок - выходзь на работу. Званок - рабочы дзень скончаны! Можаш бiць клапоў, гуляць у шахматы, чытаць кнiжку, выйсьцi на панадворак на шпацыр, а калi дастанеш пропуск - дык нават за муры Крамля, у лес. Раз на тыдзень камандант склiкае сваю роту: "собiрайся в баню". Там, разьдзеўшыся, у вадно ваконца аддаеш сваю брудную бялiзну, у другiм дастаеш чыстую. Ня трэба нi аб чым думаць. Iншыя пра цябе падумалi, iншыя за цябе паклапацiлiся.

Ня жыцьцё, а малiна!

Але аднаго разу зайшоў у камару камандант роты.

- Аляхновiч! Хто тут з вас Аляхновiч! Ты Аляхновiч? "Собирайся с вещами!"

- Куды, таварыш камандант?

- У чатырнаццатую роту.

Брр! Чатырнаццатая рота называлася "запретнай" ротай. Там былi шмат горшыя ўмовы жыцьця. Спалi на агульных нарах. Забаронена было выходзiць. У кухню, на работу, у патрэбнае месца - iшлi пад канвоем. Тут быў сабраны "няпэўны" элемэнт: былыя афiцэры царскай службы, пракуроры i iнш. небясьпечныя каэры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии