Читаем У капцюрох ГПУ полностью

Будзем стаяць на матэрыялiстычным гледзiшчы. Бязь нiякае мiстыкi. Думка мая, скажам, ёсьць нешта матэрыяльнае. Я шлю яе ў прастор. Яна ляцiць на хвалях этэру цi на нейкiх iншых, няведамых... Усё роўна, гэта няважна! У думках сваiх заўсёды - стаючы ў чарзе, iдучы на работу, лёгшы на нары - заўсёды я паўтараю адно: "я хачу быць на волi!" I думка мая ляцiць у прасторы, шнуруе, перасякаецца зь iншымi i... раз адзiн, можа, штырхнецца з думкай, якая можа мець уплыў на мой лёс... I робiцца тады гэткi "court schluss..." нешта трашчыць, ламаецца, робiцца нейкi неспадзяваны пераварот у маiм лёсе...

I я думаў... Думаў i лятуцеў. Пераносiўся думкай у родную Вiльню, на бераг Вяльлi, сядзеў на пляжы пад Вэркамi або хадзiў па добра знаёмых вулiцах...

Камара ўжо храпла сном зморанага катаржнiка, а я, лежачы на нарах, пераносiўся далёка ад Салоўкаў iз слабой iскрай надзеi, што думка мая, маё гарачае хаценьне здолеюць зрабiць нейкую зьмену ў маiм лёсе.

Гэткай сваей саматужнай тэорыяй я стараўся дадаць сабе духовай сiлы, стварыць саломiнку, за якую ў безнадзейнасьцi майго палажэньня мог-бы ўхапiцца...

* * *

Летась мне трапiла ў рукi адна надзвычайная кнiжка, у якой я прачытаў*:

* Prentice Mulford "Pręci śmierci".

..."Кажная з нашых думак - гэта рэальнасьць,- гэта сiла. Кажная думка - гэта цэгла ў твораным лесе - злым цi добрым.

Хто ў дадзены мамэнт павiнен жыць у паганай хаце, блага харчавацца, сябраваць зь людзьмi грубымi i някультурнымi, хай бязупынна пратэстуе ў сваiх думках супраць усяе гэтае нядолi! Хай духова жыве ў iншым, прыгажэйшым доме... сярод iншых людзей,- гэты стан ягонае душы сам давядзе яго да чагосьцi лёпшага, без намаганьня, бяз прымусаў...

Будзь толькi багаты духам, фантазiяй i сьведамасьцю, a ўсё гэта прыйдзе... Галоўны настрой цi заняпаду духу, цi трыумфу, у запраўднасьцi стварае ўсе фiзычныя абставiны жыцьця...

"He абмяжоўвай нiколi будучых магчымасьцяў..."

Домiнантай маiх настрояў было гарачае жаданьне вызваленьня, туга за iншым жыцьцём, хаценьне выбрацца на волю...

А ў перамешку з гэтым

на гiтары граю,

нi аб чым ня дбаю...

Газэта й радыё

Што другi дзень выходзiць тутака друкаваная газэта "Трудовой Путь", рэдагаваная й складаная вязьнямi. Газэта ўсьцяж заклiкае да павялiчэньня прадукцыйнасьцi працы i "кляймiць" усякiя правiннасьцi вязьняў.

У кажнай роце i ў кажным прадпрыёмстве ёсьць радыёгукальнiк, злучаны з цэнтральнай станцыяй на Вэгэракшы.

На працягу ўсяго дня чуем заахвочваньне да наследаваньня найлепшых ударнiцкiх брыгадаў i словы асуджэньня ды пагрозы адказнасьцяй для тых, хто не спраўляецца iз сваёй рабочай нормай,- а ўвечары злучаюць нас iз Macквой, скуль чуем лекцыi, бягучыя весткi (i там усё ў ударнiцкiх тэмпах), канцэрты, опэру. А самай поўначы (паводле заходняэўрапэйскага часу - а 10-й гадзiне вечару) чуюцца нязьменна гукi савецкага гiмну (iнтэрнацыяналу), i пасьля да 2-ое гадзiны ўначы злучаюць нас iз сталiцамi эўрапэйскiх гаспадарстваў. Слухалi мы часта Бэрлiн, Вену, Прагу, Варшаву...

Пасьля ўсiх гэтых нясьцiханных гутарак аб "ударнiцтве" й "спаборнiцтве" дзiўнае ўражаньне робяць гукi фокстроту, якiя плывуць да нас зь нейкае эўрапэйскае кавярнi. У перапынках чуваць бразганьне судзьдзя, гул галасоў людзкiх... Галодны, у лахманах вязень слухае гэтыя гукi i лятуцiць аб сытым жыцьцi, жыцьцi ў чысьцiнi,- не аб камфорце, але аб найбольш элемэнтарных абставiнах запраўды людзкага жыцьця. Усё гэта - такое далёкае, недасяжнае... Наплываюць наiўныя думкi аб чыстым каўнерыку, аб эўрапэйскай вопратцы, аб шыкарных жанчынах, аб залiтай сьвятлом залi, аб красках... Наплываюць думкi аб усiм, што чалавек страцiў назаўсёды. Гэта-ж - ня сон. Там, недзе далёка, за колькi тысяч кiлёмэтраў, людзi жывуць iнакш... Там, недзе, у "капiталiстычных" краёх людзi не памiраюць ад голаду, ня знаюць ГПУ...

Гэткiм шляхам iмкнуцца думкi вязьня пад гукi фокстроту, пачутага праз радыё з эўрапэйскае кавярнi...

Стаiць вязень, абапёршыся аб сьцяну, i слухае. Закруцiлася сьляза ў воку. Добра, што нiхто ня бачыць: таварышы спяць. Ён лятуцiць... А блышыцы пачулi пажыву... шпарка паўзуць па сьцяне да лятуценьнiка, што прытулiўся да яе... Лезуць за каўнер i - варочаюць яго да запраўднасьцi...

Трэба баранiцца ад блышыцаў... Дый спаць пара ўжо. Дай Бог, каб сон быў без кашмараў! Заўтра рана трэба падымацца на работу...

А стуль - здалёк, праз тысячы кiлёмэтраў, радыёвыя хвалi нясуць гукi музыкi, калышуць да сну...

У iзалятары

13-га лiпеня 1933 году, калi я ў сваiх кашарах еў атрыманую на абед полiўку з "таранi", прыбег, задыхаўшыся, пасланец ад IСО, клiчучы мяне чым хутчэй з сабой:

- Хутка! Разам з рэчамi - марш у IСО!

Я ажно зьбялеў ад жаху. Што такое? Нiякае вiны я не пачуваў за сабою. Ax, праўда! Я прыпомнiў, што колькi дзён назад у мяне ўкралi пропуск на права выходзiць за калючы дрот. Той, у каго кралi гэткага роду дакумант, адказваў звычайна двухтыднёвым арыштам. Але гэта не датычыла да ICO. Дык калi клiчуць мяне да гэтае ўстановы, значыць, што справа шмат паважнейшая...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии