У нас всегда будет Париж

Тонкие губы Джеральда отрывисто пульсировали, но ответа не последовало, только его зрачки метали тревожные взгляды – то на меня, то на Блера, потом опять на меня.

Я пришел в замешательство и подумал: не сгрести ли мне Джеральда в охапку и убежать отсюда, но это было невозможно.

Я наклонился к нему и прошептал ему на ухо:

– Я еще вернусь. Обещаю, Джеральд. Я вернусь.

Я повернулся и вышел из комнаты. У наружной двери Блер, глядя куда-то мимо меня, сказал:

– Довольно посетителей. Такова воля Везалиуса.

И дверь захлопнулась.

Я долго простоял, борясь с желанием снова звонить и стучать, звонить и стучать, но в конце концов ушел.

Целый час я прождал на улице. Самая мысль о том, чтобы уйти, претила мне.

В час ночи все огни в доме погасли.

Я прокрался за угол дома во двор и обнаружил, что застекленные двери в комнату Джеральда открыты для свежего ночного воздуха.

Джеральд Везалиус находился в том же состоянии, в каком я его оставил. Но с закрытыми глазами.

Я тихо позвал:

– Джеральд.

И его глаза широко раскрылись.

Он был бледен и скован, как в стужу, но его глаза панически вращались.

Я проник в комнату, склонился над ним и зашептал:

– Джеральд, что с тобой стряслось?

У него не было сил ответить, но наконец он глотнул воздуха и, мне показалось, он сказал:

– Оди, – потом, – ночное, – потом, – заклю, – глубокий вдох, – чение!

Я сложил все слоги и ужаснулся.

– Но каким образом, Джеральд? – воскликнул я как можно тише. – Почему?

Он смог только дернуть подбородком в противоположную сторону кровати.

Я сорвал одеяло и взглянул.

Его ноги были примотаны пластырем к спинке кровати.

– Вот почему, – тяжко вздохнул он, – я не мог звонить!

Справа от него стоял телефон, но вне досягаемости.

Я снял пластырь и снова склонился над ним, чтобы спросить:

– Ты меня слышишь?

Его голова дернулась. Раздался сдавленный вскрик.

– Да. Блер, – сказал он, задыхаясь, – хочет жениться, – снова ловя ртом воздух, – на древнем… жреце. – Затем – горячечный поток слов: – На философе всех философов!

– Как ты сказал?

– Хочет жениться на мне! – выпалил старикан.

– Что!!! – я просто опешил. – Жениться???

Опять отчаянный кивок и дикий хохот.

– Чтоб я, – прошептал Джеральд Везалиус, – за него.

– Боже праведный! Блер и ты? Венчаться?

– Именно, – голос Джеральда прояснился и окреп. – Именно.

– Невозможно!

– Конечно, конечно!

Мне показалось, я сейчас разражусь хохотом, но сдержался.

– Ты хочешь сказать… – вскричал я.

– Тише, – сказал Джеральд более ровным голосом, – а то он тебя услышит и выкинет вон!

– Джеральд, это же незаконно, – воскликнул я уже потише.

– Законно, – прошептал он, сглотнув слюну. – Стало законно. Смотри, что творится в новостях!

– О Боже!

– Вот тебе и Боже!

– Но зачем?

– Ему безразлично, – сказал Джеральд. – Слава! Воображает, что чем больше он будет хотеть на мне жениться, тем больше прославится – и я принесу ему эту славу.

– Но все же зачем, Джеральд?

– Хочет безраздельно мною владеть, – сказал Джеральд. – Это в его натуре, – вздохнул он.

– Господи! – сказал я. – Я знаю браки, в которых мужчина завладевает женщиной или женщина полностью завладевает мужчиной.

– Да, – сказал Джеральд. – Именно этого он и добивается! Он влюблен, но это безумие.

Джеральд напрягся, смежил веки, затем произнес дрожащим голосом:

– Хочет присвоить мой мозг.

– Он не сможет!

– Но попытается. Ему вздумалось стать величайшим философом в мире.

– Совсем рехнулся!

– Да! Хочет писать, путешествовать, читать лекции. Хочет стать мною. Думает, если завладеет мной, то может и занять мое место.

Послышался шум. Мы оба затаили дыхание.

– Сумасшествие, – прошептал я. – Бог ты мой!

– Бог, – фыркнул Джеральд, – тут ни при чем.

Везалиус неожиданно развеселился.

– Но все же!

– Ш-шшш, – предостерег Джеральд Везалиус.

– Он был таким, когда начал у тебя работать?

– Пожалуй, не таким безнадежным.

– Значит, он был в порядке?

– В… – пауза, – порядке.

– Но…

– С годами он стал алч… алч… алчнее.

– Взалкал твоих денег?

– Нет. – Ироничная улыбка. – Моих мыслей.

– Он мог бы их похитить?

Джеральд тяжко вдохнул и выдохнул:

– Представь себе!

– Ведь ты неподражаем!

– Скажи… скажи это ему.

– Сукин сын!

– Нет, ревнивый, завистливый, самовлюбленный монстр на полставки, а теперь на полную катушку, – Джеральд выплеснул это несколькими четкими фразами.

– Боже, – сказал я, – почему мы тут разговариваем?

– А что еще мы можем? – прошептал Везалиус. – А ты помоги, – улыбнулся он.

– Как мне тебя отсюда вытащить?

Везалиус усмехнулся.

– Дай-ка просчитать варианты.

– Шутки в сторону, черт возьми!

Джеральд Везалиус сглотнул слюну.

– Своеобразное… чувство юмора. – Он замолк. – Тихо!

Мы замерли. Скрипнула дверь. Раздались шаги.

– Вызвать полицию?

– Нет. – Молчание.

Лицо Джеральда исказила гримаса.

– Победит действие, драма!

– Действие?

– Делай, что скажу, а не то все пропало.

Я наклонился поближе, он энергично зашептал.

Шепот, шепот, шепот.

– Дошло? Попробуем?

– Попробуем! – ответил я. – Ах, черт, черт, черт!

Шаги в коридоре. Мне показалось, я услышал крик.

Я схватил телефон. Набрал номер.

Я выбежал из стеклянных дверей, обогнул дом и оказался на тротуаре перед домом.

Завизжала сирена, потом вторая, третья.