У последней черты

— Да, мне почти стыдно — каюсь. Как на исповеди, честное слово. Чарли-то не очень церковь уважает, правда, Чарли? Хотя на похоронах мы завсегдатаи. В том-то все и дело: мы не знали, кто убил твоих друзей, а иначе, зачем бы мы затевали с тобой всю эту канитель? В отличие от тебя и полиции, мы-то сразу заподозрили злой умысел. Глаз-то наметанный. Уж слишком время было интересное для простого несчастного случая. Очень интересное. Нам сразу показалось, что эту аварию подстроили, чтобы сбить всех, особенно нас, с толку. Мы и сами частенько организуем так называемые «несчастные случаи». Вероятность, конечно, была пятьдесят на пятьдесят, но в любом случае, нам было важно знать наверняка.

— Для чего?

— Твой приятель был ключевой фигурой. У него были власть и огромный потенциал. Это был влиятельный, уверенный в себе человек, настоящий лидер. Нам удалось втянуть его в грязную историю, и он очутился у нас в руках. Мы, конечно, за ним наблюдали и готовы были в любой момент устранить, если бы он попытался от нас отделаться. Но наше начальство доктора уважало, так что они его точно не заказывали. Столько сил и средств было положено на его подготовку, и вот, когда он, наконец, стал приносить доход, мы вдруг теряем свое капиталовложение. А капиталовложения мы терять ой как не любим. Нам необходимо было знать, кто подложил нам такую свинью. В нашем деле неведение — непозволительная роскошь. А иначе оглянуться не успеешь, и это уже на твою могилку растроганные посетители кладут цветочки.

Джейку было искренне интересно, и он изо всех сил старался не скрывать этого. Саттеру это явно доставляло удовольствие. А для Джейка это означало, что пока жизнь его еще не кончена.

— Поначалу наше начальство заподозрило, что к делу причастен кто-нибудь из наших. Как я уже говорил, мы следили за твоим приятелем, он начал нас тревожить. Слишком много разговаривал с тем, другим твоим приятелем. Хотя мы не знали точно, о чем они беседовали, но мы боялись, что Дока начала мучить совесть. Хотя нам стало казаться, что он уже успокаивается. В общем, мы надеялись на долгосрочное и плодотворное сотрудничество на рынке сердец, легких и почек.

Саттер опять начал заговариваться, как пьяный. Неужели литр-полтора столового вина могут так повлиять на человека?

— Конечно же, если бы выяснилось, что это кто-то из наших ссамовольничал, нам надлежало его примерно наказать, чтобы и другим неповадно было. Но за пару дней мы перетрясли всю нашу братию и не обнаружили ничего подозрительного. Так что мы были уверены, что наши здесь ни при чем. Так что возникло предположение, что, возможно, это кто-нибудь из наших конкурентов пытается пометить территорию. Нас не всегда ставят в известность насчет подобных претензий. Сам понимаешь, организованная преступность — это не кружок по вязанию. Сейчас в области медицины идет настоящая вакханалия, дележ пирога — многие группировки пытаются отхватить себе кусок. Это очень прибыльное дело: люди готовы платить большие бабки, лишь бы пожить подольше.

Так что возникла версия конкурентов. Возможно, кто-то из них пронюхал, что Док — наш человек, и его решили устранить, чтобы отбросить нас назад, а самим прорваться вцеред через какого-нибудь другого хирурга. Если это действительно было так, нам необходимо было знать, кто за этим стоит. Однако за неделю расследований мы зашли в полный тупик. Нам нужны были проверенные факты. Конечно, рано или поздно мы бы вышли на ту автомобильную свалку и смогли проверить останки машины на злой умысел, но что потом? В наших рядах не водятся криминалисты, и компьютерных баз данных по отпечаткам пальцев у нас нет. Тут-то ты и пригодился.

— Почему я?

— После весьма продолжительных обсуждений было решено — причем, не единогласно — установить с тобой контакт. Если ты нам помогаешь, прекрасно. Если мы тебе помогаем, тоже хорошо: полиция убирает конкурентов с нашего пути. Даже если им удается легко отделаться, мы и сами можем о них позаботиться. Да и в тюрьме мы бы их достали. Так что при любом раскладе мы бы остались в выигрыше, еще и позиции свои укрепили бы.

Я специально сцросил тебя об организованной преступности, чтобы узнать, известно ли что-либо полиции. Грех было упускать такую шикарную возможность разузнать, не подозревают ли они нас, не отслеживают ли наши операции. Если бы они хоть о чем-нибудь догадывались, мы неизбежно попали бы к ним под подозрение. А как об этом узнать? Сама полиция нам извещение не пришлет. Вот и придумали вовлечь в расследование репортера.

Джейк старался не смотреть на Чарли, но спиной чувствовал, что тот уже сгорал от нетерпения применить к нему свое столь высокое мастерство.