У последней черты

Джейк присел отдохнуть и восстановить дыхание. Ему казалось, что он снова очутился в азиатских джунглях, только на этот раз вокруг было слишком холодно, а не слишком жарко. Он старался думать о Саттере и Мейхью как о диких зверях, а не как о людях, — при таком подходе воевать легче. Поэтому врагов нередко называют стервятниками или погаными волками. Труднее лишить человека жизни, когда ты понимаешь, что это человек. Мейхью и Саттер были подлецами и негодяями, грязью подзаборной, от которой надо очиститься. И ему, Джейку, предстояло сделать доброе дело: очистить улицы от этой нечисти. Он уже представлял себе, как прикончит их: завладеет их оружием и вышибет им мозги. Он сумеет. Он обязательно сумеет. У него нет иного выхода.

Джейк вдруг заметил, что безлунная, как ему казалось, ночь не такая уж безлунная. Конечно, небо было покрыто тучами, но сквозь них все же начинало пробиваться тусклое сияние ночного светила. Судя по всему, луна сейчас находилась в западной части неба, и довольно низко. Джейк с нетерпением ожидал, когда же она скроется совсем. Как известно, луна всегда на стороне ребят с пушкой. Джейку для исполнения задуманного необходима была полная темнота.

Он сам удивлялся, как быстро глаза его привыкли к ночному мраку: он начал различать не только очертания предметов, но и оттенки света. Прямо как черно-белый телевизор — цвета нет, но есть контраст. ’

Джейк изучил окрестности. У подножия холма, на грязевой жиже его следы были видны как на ладони. Ему нужно было вернуться назад, на мшистый торф, где его ноги оставляли лит*, едва различимые вмятины. А лучше всего ступать по опавшей листве и хвое, уж там-то никаких следов не различить, если ты, конечно, не Чингачгук, а Саттеру и Мейхью до Чингач1ука было далеко! Джейк подобрал короткую палку в два пальца толщиной. Заточив конец подвернувшимся камнем, он сделал из нее подобие кинжала. Теперь за поясом у него торчала палка-нож, а в руке он держал увесистую дубину.

Вдруг прямо на него со стороны избушки начали двигаться два ярких огонька от ручных фонариков. Видимо, Саттер и Мейхью обнаружили его следы на влажной земле, ведущие вдоль охотничьего домика, а затем в лес. Они сразу поняли, что стреляли в пустоту, что Джейк сбил их с толку и углубился в лесную чащу. Следы, по которым они шли, различались от четких отпечатков до более слабых, а порой вообще пропадали, что было спасением для того, кто хочет унести ноги. Но Джейку необходимо было заманить своих преследователей сюда, в грязевое месиво, чтобы исполнить свой замысел.

Два огонька двигались один рядом с другим, значит, Саттер и Мейхью не стали разделяться. Они с трудом различали следы на лесной подстилке, но, натыкаясь на очередной отпечаток, медленно, но верно приближались к Джейку.

Джейк старался не смотреть на свет. Конечно, если он попадется в луч фонаря, живым ему с места не сойти; однако если ему удастся держаться в тени, то тогда уже Саттер и Мейхью будут более уязвимы.

Они уже были в шагах тридцати от него. Они осторожно заглядывали за все более-менее толстые деревья, полагая, что Джейк мог укрыться за одним из них. Время от времени они останавливались, затаив дыхание, и вслушивались в тишину^ Между тем, Джейк отрабатывал движения: как он выхватит свой деревянный нож и как размахнется дубинкой. Он старался добиться четкости и точности в исполнении. Дубинка рассекла темноту с мягким при свистом, как меч. Впрочем, если его деревянное орудие поразит цель, в отличие от меча оно не издаст характерного звука разрубаемой человеческой плоти, — скорее, будет тупой удар, или скрежет поврежденной кости.

Внезапно под ногой у Джейка треснула ветка. Саттер и Мейхью направили свои фонарики прямо на Джейка. Все трое замерли. Их разделяла лишь жиденькая елка. Джейк приготовился к худшему, холодея по мере того, как лучи фонарей медленно приближались к нему. Но вдруг невдалеке послышался громкий хруст. Оба огня тут же переметнулись туда, откуда раздался звук. Джейк не теряя времени нырнул за толстую сосну. Он увидел, как в противоположной от него стороне в лучах света мелькнула пара испуганных глаз. Прогремело пять выстрелов, три из них — из «Магнума». Они прозвучали особенно громко, отзываясь эхом, усиленным темнотой.

Олень замертво рухнул на землю — невинная жертва, обреченная на погибель. Он умер, чтобы Джейк мог жить. Однако опасность едва ли миновала. Еще одна подобная, ошибка может, И будет стоить ему жизни.

Пока Саттер и Мейхью ходили смотреть, что с оленем, Джейк сделал короткую перебежку. У самого края грязевой лужи стояла высокая ель. Ее нижние ветви свисали метрах в семи над землей. Джейк потоптался у подножия и даже отковырял кое-где кусочки мха, чтобы Саттер и Мейхью с легкостью могли обнару-23 У последней черты

жить его следы, а сам, ступая как можно осторожнее по мху и хвое, перебрался к соседнему дереву, которое он выбрал для осуществления своего стратегического плана.